Ищу няню. Срочно!

Пролог

Погода сегодня жжёт. Буквально каких-то полчаса назад ярко светило палящее солнце, беспардонно прорываясь даже сквозь жалюзи, а сейчас за окном темно, будто кто-то взял и отключил небесное светило. Небо заволокло низкими, тяжёлыми тучами. Ветер доносит запах земли, дождя и долгожданной прохлады.

Стою у распахнутого окна и полной грудью вдыхаю свежий воздух, вбирая в себя силу и мощь стихии.

Раскатистое рычание грома отрезвляет.

Закрываю окно, задвигаю жалюзи и, на всякий случай отключив от питания электроприборы, выхожу из офиса. Закончу работу дома.

Светлана говорила, что Лера панически боится грома. Надеюсь, что успею приехать домой до дождя.

Едва переступаю порог, как сквозь громовые раскаты прорывается детский плач.

— Лера!

Большими шагами пересекаю длинный коридор и распахиваю дверь бывшей спальни, переоборудованной теперь под детскую.

Забившись в угол, Валерия обнимает руками свои колени и сидит, уткнувшись в них лицом. Хрупкие детские плечики сотрясаются от рыданий.

Мощный удар не на шутку разыгравшейся стихии громыхает совсем рядом, причём с такой силой, что кажется, трясутся стены.

Сжавшись ещё сильнее, Лера маленькими ладошками закрывает свои уши и истошно кричит.

Наглухо закрываю окно и подхожу к ребёнку.

— Иди ко мне. — Поднимаю её.

Дрожит. Тоненькие ручки доверчиво обвивают мою шею.

— Ну, всё, моя хорошая, не бойся. — Глажу по спине, пытаясь успокоить. — Я здесь. Рядом. Не плачь. Это всего лишь гром.

Однако, несмотря на мои старания, девочка не может успокоиться.

— Тише, тише. — Опускаюсь на детскую кровать и усаживаю Леру к себе на колени. — Испугалась?

Молча кивает, и жмётся ко мне, как беспомощный котёнок.

— А Оксана где?

Лера поднимает на меня своё заплаканное лицо. Губки нервно дрожат, пытаясь что-то сказать, девчушка всхлипывает и готова вот-вот опять разрыдаться.

Прижимаю детскую голову к своей груди, чтобы дать малышке возможность успокоиться.

Лера — приёмная дочь моей сестры Светланы, которую не удалось спасти после автомобильной аварии. Девочка чудом выжила, но осталась совершенно одна. Об определении её в детский дом не могло быть и речи.

Вот так я стал опекуном юной барышни, которая, немного успокоившись, продолжает всхлипывать, засыпая у меня на руках.

Щелчок входной двери предупреждает о возвращении Оксаны.

Осторожно, чтобы не разбудить свою воспитанницу, бросаю взгляд на часы. Я дома уже сорок минут!

От одной мысли, что Лера всё это время находилась бы одна, внутри закипает вполне обоснованное негодование. Однако даже сейчас Оксана не спешит в детскую.

Перекладываю Валерию на кровать.

В комнате тепло. Но я всё равно накрываю ребёнка покрывалом, чтобы создать ощущение защиты, и выхожу из комнаты, бесшумно закрывая за собой дверь. Опираюсь на косяк и смотрю на жену.

Оксана, сбросив свои модельные туфли, сидит на банкетке. Согнув ногу, растирает ступню, продолжая при этом висеть на телефоне, прижав его плечом к уху.

— Да ну нет же! Ракурс тут ни при чём. Она вчера его только выставила. Нет, я про то, где она в купальнике и в очках… Я тоже подумала, что старое, но на прошлогодних снимках у неё нет татуировки на бедре.