Искупление

Глава X

- Слава тебе, Господи! – перекрестилась Дуняша. – Наконец-то добрались!
Анна не ответила девушке, поглощенная созерцанием пейзажа за окном кареты. Ей было в диковинку все: яркая синева неба, необычные деревья, а главное – горы, у подножия которых расположилась крепость, сложенная из больших валунов.
  Как только обоз подъехал ближе, полосатые ворота со скрипом распахнулись, впуская телеги на территорию укрепления. Оказавшись внутри, Анна вышла из кареты и огляделась: мундиры вокруг, громкие команды, цокот лошадиных подков - все это было настолько непривычно, что она растерялась.
- Куда ж нам теперь? – поинтересовалась Дуняша, стараясь держаться поближе к хозяйке.
- Не знаю, - озадаченно ответила Анна. – Надо у кого-нибудь спросить, где лазарет.
- Вам к коменданту надоть, барышня, - сказал казак, кивнув на одно из строений, что вытянулись ровной линией вдоль крепостной стены. – Просто так находиться здесь нельзя.
  Поблагодарив советчика, княгиня велела горничной остаться в карете, а сама направилась к указанному зданию. Войдя в полутемное помещение, едва освещаемое единственным небольшим оконцем, она увидела заваленный бумагами стол, за которым сидел человек в мундире, старательно что-то переписывающий.
- Добрый день, - поздоровалась Анна, подойдя к столу.
- Добрый день, - писарь, оторвавшись от своего занятия, с удивлением смотрел на стоявшую перед ним даму.
- Я бы хотела переговорить с комендантом крепости, - продолжала Анна. – Я только что приехала и мне посоветовали обратиться к нему.
- Это так, сударыня, - закивал головой собеседник, - без представления господину Мансыреву нельзя. Военная крепость, сами понимаете, здесь порядок - первое дело. Обождите малость, я сейчас о Вас доложу.
  Встав со своего места, он скрылся за дверью, которая находилась за его спиной, оставив Анну дожидаться в приемной. Не успела она собраться с мыслями, как дверь вновь распахнулась, и писарь, посторонившись, сказал:
- Прошу Вас, проходите.
Войдя в комнату, она увидела немолодого офицера, так же как писарь сидевшего за столом, правда, большего размера, чем тот, что находился в приемной. Увидев хорошо одетую женщину, он поднялся и вежливо произнес:
- Позвольте представиться – штабс-капитан Мансырев Захар Федорович – комендант этой крепости. Чем могу служить? Вы, верно, оказались здесь по случайности или проездом?
Он указал на один из стульев, стоявших около стены. Воспользовавшись приглашением, молодая женщина села и, глубоко вздохнув, принялась объяснять:
- Господин штабс-капитан, меня зовут Анна Платонова, я приехала сюда после того, как получила это письмо.
С этими словами она вытащила из ридикюля послание, отправленное Мансыревым в имение, и протянула ему. Прочтя его, комендант поднял глаза на посетительницу и произнес:
- Да, письмо написано мною, но причем здесь Ваш приезд сюда?
- Я приехала к барону Корфу, - ответила Анна – он ранен и нуждается в моей помощи.
- К барону Корфу?! – почтение во взгляде офицера стало исчезать, уступая место насмешке. – А позвольте узнать, кем Вы приходитесь поручику?
- А воспитанница его отца, Владимир Иванович не чужой мне человек. – Анна старалась говорить как можно тверже.
- Ясно, - прервал ее комендант, - только любительниц приключений здесь не хватало. Неужели кавалеров в столице настолько мало, что надо было ехать на Кавказ?
- Я не… - попыталась оправдаться Анна, но штабс-капитан был не намерен слушать далее.
- Отправляйтесь обратно, сударыня, - категорично заявил он. – Здесь крепость, а не петербургская гостиная. Еще не хватало, чтобы господа офицеры друг друга на дуэлях перестреляли из-за Ваших прекрасных глаз. Поверьте, мне хватает потерь в стычках с горцами, так что даже не мечтайте остаться здесь!
  Возможно, в другой ситуации Анна бы расплакалась от обиды или стала б умолять о разрешении остаться, но то ли усталость и напряжение сказались, то ли общение с Марией Афанасьевной, и она, поднявшись, жестко сказала:
- Вы ведете себя недостойно благородного человека, не желая оказать помощь слабой женщине! Только запомните – я уеду после того, как барон поправится или…
О плохом даже думать не хотелось, поэтому, не договорив, Анна развернулась и вышла, даже не взглянув на коменданта, ошеломленного такой отповедью. Вернувшись в приемную, княгиня обратилась к писарю:
- Скажите, пожалуйста, где находится лазарет? Мне необходимо попасть туда.
- Очень просто, - ответил тот, явно обрадованный возможностью помочь даме. – Поедете по этой улице, на развилке повернете направо, и сразу лазарет.
- Спасибо! – женщина склонила голову в знак благодарности и вышла.
Выйдя из комендатуры, она прошла к своей карете. Обозных лошадей еще не выпрягли, благодаря чему им с Дуняшей не пришлось идти пешком.
  Улица состояла всего из нескольких домов, и буквально через минуту карета остановилась перед лазаретом, на фасаде которого красовалась вывеска с красным крестом. Поднявшись по ступенькам, Анна толкнула дверь, и едва не отшатнулась. Запах, ударивший в нос, был ужасен: смесь крови, гниющей плоти и чего-то тошнотворно-сладкого была настолько невыносима, что невозможно было дышать. Крики и стоны, доносившиеся со всех сторон, лишь усиливали ощущение кошмара, в который она попала. Но если Дуняша мелко крестилась, со страхом оглядываясь по сторонам, то Анна лишь побледнела, стараясь сохранить самообладание.
Пока они осматривались в этом аду, к ним подошел солдат-инвалид и спросил:
- Вы зачем здесь, барышня? Шли бы Вы отсюда, негоже дамам здесь находиться.
- Ты как с Ее… – начала было Дуняша, но осеклась под взглядом хозяйки.
- Мне бы врача повидать, любезный, - ответила Анна.
- Так это… - начал было солдат, и тут за спиной раздалось:
- Что за посетители?! Кто разрешил пропустить?!
Обернувшись, Анна увидела пожилого человека в очках, смотревшего на нее с нескрываемым раздражением.
- Добрый день, - поздоровалась она. – Я – Анна Платонова и хотела бы видеть барона Корфа.
- Неверов Василий Назарович, - госпитальный врач – представился мужчина. – Боюсь, Вы выбрали не лучший момент для визита, сударыня. Поручику сейчас не до посетителей.
- Именно поэтому я здесь, - прервала его Анна. – Умоляю, отведите меня к нему! Ради этого я ехала сюда из Петербурга!
Выслушав ее, врач пожал плечами:
- Ну, если вы так настаиваете. Только сразу предупреждаю – зрелище не из приятных.
- Мне все равно, - прошептала Анна.
Врач сделал приглашающий жест рукой и направился вглубь здания,а женщины последовали за ним. Войдя в небольшую комнату, где стояло две кровати, он указал на одну из них:
- Вот, сударыня, сами изволите видеть. Барону осталось от силы день-другой. Я вообще не понимаю, как он до сих пор жив.
  Подойдя к постели, Анна поднесла ладонь ко рту, а Дуняша за ее спиной всхлипнула. От прежнего Владимира почти ничего не осталось: лицо, заросшее щетиной, было воскового цвета, глаза ввалились, плечо и грудь были обмотаны окровавленными бинтами. Прислушиваясь к едва слышному дыханию, Анна взяла раненого за руку и тихо позвала:
- Владимир…
- Он не слышит Вас, - сказал эскулап, – горячка. Сами изволите видеть, какой у него жар.
- Дуняша, - повернулась к прислуге Анна. – Поди в карету и принеси оттуда мешочек с травами, красный. Да ящик с мазями не забудь.
- Это кто ж Вам позволил такое самоуправство?! – возмутился Василий Назарович. – Здесь я лечу!
Еще до конца не остывшая после разговора с комендантом, Анна повернулась к врачу и холодно отчеканила:
- Кажется, Вы оставили барону день-другой? Значит, мне придется спасать его, раз служитель Асклепия расписался в собственном бессилии. Лучше прикажите открыть окна, иначе ваши больные задохнутся от вони!
И не обращая внимания на негодующий взгляд, вновь склонилась над Владимиром.
Дальнейший разговор прервала Дуняша, вошедшая с травами и ящиком в руках. Положив снадобья на стол, она спросила у Анны:
- А где же отвар для барина приготовить?
Взглянув на врача, Анна все так же холодно спросила:
- Надеюсь, Вы позволите приготовить мне лекарство?
- Коли Вы так уверены в его силе – почему бы нет, - Неверов направился к двери. – В соседней комнате Вы найдете все необходимое.
Оставив возле Владимира Дуняшу, Анна ушла готовить отвар, а вернувшись с лекарством, увидела солдата, что-то говорившего горничной.
- Доброго здоровья, барышня, - поздоровался он. – Я Фома, денщик Их Благородия. Ежели чего помочь, Вы только скажите.
- Хорошо, - кивнула Анна - Дуняша в случае надобности тебя отыщет.
- Так я туточки, барышня, при Их Благородии, - просто сказал солдат.
Кивнув еще раз, Анна занялась Владимиром, стараясь напоить его приготовленным снадобьем.
  С этого момента все ее помыслы сосредоточились только на бароне. Она поила его с ложки лекарствами, меняла на голове компрессы, готовила мазь для перевязки ран. По словам Неверова, сабельная рана была хоть и обширной, но не смертельной, гораздо более тяжелым было пулевое ранение в грудь и большая потеря крови.