Искушение глубиной

1.

- Я не хочу отвечать на этот вопрос, - говорю я, и отец смотрит на меня пристально, словно пытается просветить рентгеном.

- Почему?

- Потому что на него нет ответа, который тебя устроит, - отвечаю я упрямо и застегиваю ремень безопасности в кресле самолета.

- Зря ты так, - он тоже щелкает замком ремня безопасности. - Ты же знаешь, я хочу для тебя только лучшего.

Я смотрю на отца искоса. Конечно, я это знаю. Он - мой самый преданный фанат, опора и защита. У меня лучший отец на свете. Наверно, иначе и быть не может, раз мы с ним на свете вдвоем.

- Пап, я обещаю, что все расскажу. Попозже, когда будет подходящее время. Поверь, у меня были основания так поступить.

Мать ушла, когда мне было семь. Так бывает. Это только в книжках мама - самый близкий человек для каждого. А в моем случае самый близкий - это папа. Потому что женщина, которая меня родила, развелась с отцом и уехала за границу, где и живет уже шестнадцать лет. Отец растил меня с моих семи лет совершенно один.

Ну, в формальном смысле.

Конечно, у него были женщины.

Не просто были, я бы сказала, что они не переводились. Только это никак не влияло на нашу жизнь.

Папа у меня красавец. И даже сейчас, когда ему уже под пятьдесят, поклонниц меньше не становится. Внешне он офигенный - стройный, подтянутый, всегда загорелый, в темных волосах поблескивают яркие нити седины. Думаю, если бы он не был врачом, он мог бы работать моделью - даже сейчас, когда он уже не молод. Но он врач. Хозяин собственной клиники.

Папина специализация - кардиология. Он хирург от Бога. А некоторые больные всерьез считают его самого живым божеством. Только я знаю, что он обычный человек, который устает и грустит, как и все остальные. Просто очень талантливый и очень сильный.

Отец достает из изящного кейса папку темно-синего цвета с выпуклым штампом, изображающим яблоневое дерево. В переплетениях узловатых веток - человеческое сердце. Внизу лаконичным шрифтом с легким наклоном написано “Сердце Авалона”. Когда мать от нас ушла, я думала, что папа переименует клинику - потому что именно она придумала использовать в названии образ из легенды о Короле Артуре. Авалон - дивный остров вечной молодости, обещающий исцеление и покой. Там живет Фея Моргана, залечившая смертельные раны героя. Но название осталось. Наверно, менять его было слишком поздно.

Не уверена, что больные, стремящиеся попасть на прием к отцу, вообще врубаются, что такое Авалон и почему на логотипе клиники изображена именно яблоня. Но как правило, папины пациенты настолько больны, что готовы поверить не только в молодильные яблоки, но и вообще во что угодно.

Отец раскрывает папку и начинает читать распечатки статей из медицинских научных журналов на английском языке. Эту папку подготовила для него секретарша Валечка. Она чудесная женщина, а главное - достаточно пожилая, ей не меньше пятидесяти лет. Хотя бы она не охотится за моим отцом.

И так отбою нет от баб.

Вот и стюардесса, затянутая в небесно-голубой костюмчик с юбкой выше колена, улыбается отцу так, что у меня сводит зубы.

- Что я могу вам предложить? Шампанское, вино, крепкие напитки?

- Вы можете приготовить кофе? Натуральный, черный, без сахара? - отвечает отец вопросом, и под его спокойным взглядом стюардесса превращается в сахарную вату.

Он всегда так на них действует. Ненавижу. Как же они задолбали.

- Конечно, с радостью приготовлю вам натуральный кофе, - кивает она, растягивая в улыбке ярко накрашенные губы. Если бы я так ярко намазала рот, помада обязательно отпечаталась бы на зубах. Бееее… Но у стюардессы все в порядке.

- Оль, ты хочешь чего-нибудь? - спрашивает отец, и я вдруг понимаю, что смертельно хочу есть. Я проспала и не успела позавтракать, потом ехала по пробкам в аэропорт, а теперь нам еще часа три лететь. И когда я смогу поесть сегодня, вообще не понятно.

- Да. Я хочу салат.

Стюардесса старательно кивает, запоминая все мои указания по поводу салата. Отец отказывается от еды, он заказывает только кофе.

Когда стюардесса удаляется, он осторожно поправляет мои рассыпанные по плечам волосы и берет меня за руку.

- Олька, ты как?

- Нормально, - говорю я.

- Мы славно отдохнем, - говорит отец.

- Сомневаюсь, - парирую я.

Он смеется:

- О - оптимизм!

- Там будет жара, скука и как я поняла, какие-то посторонние люди.

- Там будет классно. Подумай, как давно мы никуда не выбирались, дочь!

- Ну ты мои вкусы знаешь. Ненавижу жару. Ненавижу пляж. И терпеть не могу, когда вокруг тебя вьются какие-то посторонние личности.

- С такими вкусами, дочь, нам с тобой пришлось бы всю жизнь отдыхать на даче и кормить комаров.

- Между прочим, комарам тоже нужно что-то жрать. Почему ты не хочешь купить дом в лесу?

- И отдыхать все время в одном и том же месте? - задумчиво говорит отец, глядя своими светлыми глазами куда-то мимо меня.

- Да я готова даже жить в этом лесном доме! Лишь бы не видеть всяких твоих прихвостней…

- И все же у вас с Николаем что-то произошло, - констатирует отец.

Но я ни за что не хочу ему ничего рассказывать об этом. Не сейчас. Попозже. Сначала отцу нужно хорошенько отдохнуть.

- Пап, давай просто приедем, хорошенько отдохнем и потом поговорим. В спокойной обстановке.

- А может, нас наоборот, ждут приключения, - возражает отец, и мое сердце екает от тревоги. Он какой-то странный сегодня. Точнее, с того момента, как объявил мне, что мы летим на юг, на побережье. – Знаешь, я тут подумал, может, ты захочешь научиться плавать?

Салат, который я уже начала жевать, застревает в горле, и я закашливаюсь.

Сердце колотится, как бешеное.

Плавать?! Я?!!!