Искусство

Искусство

Все персонажи и события вымышлены, любые совпадения случайны!

«Искусство»

Что есть самое страшное пламя? Ни кажущиеся адскими пожары гигантских лесов Аляски в летнюю засуху. Ни ужасающие огненные смерчи – «Великого Лондонского пожара» 1666 года, не сравнятся с истинно разрушительным пожаром. Пожаром, раздуваемым огнями страстей человеческих душ. Особенно тех, что томятся годами - не имея выхода, уподобляясь смертоносным извержениям вулканов. Стоящих тысячи-тысяч лет, в ожидании своего часа. Да бы низвергнуть неистовую бурю разрушения и животного страха в мир вокруг них…

***

  Вот уже третий или четвертый месяц, как я страдаю, тяготящим меня недугом – бессонницей. Не проявляет он себя никак в течении дня, но, когда я отбываю ко сну, приходит он. Демон, со знакомым мне, до боли, лицом. Забываясь на полчаса - час, просыпаюсь в холодном поту. Изнемогаю, задыхаюсь от страха. Слезы текут по моим щекам, но сколько не силюсь, не могу вспомнить сновидение, что по 5 раз на ночь посещает меня. Так и проходят мои, блеклые и затянутые дымкой, дни. Неотвратимо сменяясь -  ночами, полными безмолвной агонии.

  Всю свою никчемную жизнь, я прожил в изоляции. Дом – учеба, и три с половиной улицы, что их разделяют. Что сменилось при наступлении моего совершеннолетия? В этой не хитрой схеме, сменилось лишь одно звено. Учеба стала работой. Не велика разница, и все те же, до тошноты опостылевшие - три улицы, что их разделяют.

  Никогда я не был, по-настоящему, своим. Ни в компании дворовых мальчишек, ни в компании школьных разгильдяев, ни даже в компании разношёрстных курящих студентов. И вот, в очередную из бесчисленных, томных и душных ночей, я переступил порог своей теплой и бедно обставленной квартиры. Навстречу ночи, навстречу неизвестности. Побегу от столь мне ненавистного, давящего меня - недуга.

  Сделав шаг и закрыв на нижний замок мою ветхую от времени – дверь, я замер. Звук щелчка замка двери разошелся эхом по стенам подъезда. Что-то произошло. Я не мог объяснить себе, что за странное чувство возникло во мне. Оно растекалось по моему телу, от солнечного сплетения до кончиков пальцев моих, холодных ног. Липкое и тягучее, как патока, оно заполнило мою душу до самых краев. Смесь страха и какого-то неестественного возбуждения. По моей спине пробежали мурашки. Я так и стоял во мраке подъезда с широко раскрытыми глазами. Преисполненный, таинственным ощущением мистического откровения, только что посетившего меня. Именно в этот момент, я каждой клеточкой своего тела, чувствовал – случилось что-то. Что-то непоправимое, что-то чрезвычайно важное. Этот щелчок, был подобен шагу, последнему шагу над разверзнувшейся передо мною – бездной. Он был подобен, маленькой песчинке что упала с вершины горы вниз и скатываясь создавала за собой лавину. Лавину, что сносит все на своем пути.

  Несколько минут я продолжал стоять в кромешной тьме, замерев в благоговейном страхе. Будто этот щелчок, был подобен трубе командующего, подающий сигнал – перейти Рубикон. Щелчок разделяющий мою жизнь на до и после. Спустя еще пару мгновений, я вышел из ступора. Странное ощущение, наконец-то начало отступать. Впрочем, так и не покинув меня полностью. Затаившись где-то в глубинах моего сердца, чтобы в нужный момент, ударить по мне с новой силой.

«Что ж, раз я нарушил планы вселенной, значит я должен сделать что-то, чего еще я доныне не делал» - сказал я самому себе, совершенно не боясь быть кем-либо услышанным.

  Я спустился по ступенькам вниз, хотя всегда, до этого, предпочитал лифт. Выйдя на улицу, меня обдал влажный ночной летний ветерок. Я глубоко вдохнул, тяжелый, наполненный запахами цветов, пряный воздух. Он был плотнее чем обычно, казалось, будто его можно было разрезать ножом.

  Как бы банально, и смешно не звучало, первым делом я направился в бар. Но рассуждал я так: «Я совсем не пил. Ну как не пил, только лишь по праздникам, и то грамм. Ну, и я не бывал в барах. Ну как не бывал, только лишь с родителями…» В другие же компании, я не был вхож, особенно в те, где ходили в бары, и, тем более выпивали. Собственно, все компании, что не состояли, чуть более чем полностью, из зануд.

  Шлифованная до блеска, металлическая ручка, покрытая позолотой, привлекла мое внимание. Я посмотрел через прозрачное стекло вглубь заведения. Все сверкало разноцветными огнями. Внутри полным ходом шло веселье. В центре танцевального паркета, не без доли пошлости, кружились в танце молодые особы. «Вот, чего я еще не делал в жизни…»  - Подумал я про себя, так тихо, как будто мои мысли кто-то подслушивал. Мои щеки мгновенно стали багровыми. Цена невинности, как духовной, так и телесной.

  Но вот, затаившееся ранее ощущение, поднялось из непостижимых мне глубин, моего сердца. Весь разгоряченный, я вошел внутрь лаунж бара. Музыка волнами разливалась по стенам зала, полностью поглощая меня. Я как кролик, пребывая под гипнозом удава, двинулся к пустому столику, обставленном мягкими серыми диванчиками. Через несколько минут, из интимной полутьмы, появилась официантка.

- Чего-нибудь желаете? – она улыбнулась, но лишь губами. Глаза же - выражали удивление.

«Измученный задрот, мягко скажем, не частый посетитель данных заведений»

- Самого крепкого! – ответил я вызывающий голосом, в отместку ей, параллельно задумываясь о том, что я еще никогда не пил ничего крепче сухого вина.