Исповедь игромана

Исповедь игромана

​​​​​В поглощающем мраке полуночной комнаты, где единственным источником света был нещадно мигающий экран компьютера, сидел человек, средних лет. Его пальцы на автомате перебирали клавиши, глаза, обескровленные и бездушные, следили за мелькающими цифрами, картами и фишками в виртуале азартных игр. Часы на стене беспощадно исчерпывали время, которого у него казалось уже и не было. Тени прошлого наседали, словно вороны на бесплодном поле; как ледяные духи, стремящиеся утащить его обратно в холодные пучины.

Замкнув в последнем вздохе дневной животворящий воздух деревьев, он отодвинулся от компьютера, от экрана, на котором так много раз игра светилась и тут же гасла. Он вспоминал с горечью начало своего печального пути к самоуничтожению, первое нажатие кнопки "Ставка" в онлайн-казино, первый доллар, вложенный в азарт, который сулил мгновенное благополучие и радость от получения легких денег.

Он вырос в тихом районе, в семье, на страницах искренних произведений которой читались главы благочестия и скромности. Однако чем старше становился он, тем обжигающее желание незримой славы теснило его спокойствие. Он утолял эту жажду в глубине виртуальных ставок, где каждый бросок кубика стал для него выпадом судьбы, где шепот карт был похож на голоса ангелов или демонов, ведущих его сквозь лабиринты искушений.

Его страсть к ставкам была не просто забавой или досугом - это был ритуал, обряд преследующий его в тени великих вопросов жизни и смерти. Он, словно персонаж из произведений Достоевского, вздрагивал от каждой брошенной карты, от каждого вращения рулетки, ожидая чуда, которое исправит все его предыдущие ошибки и проигрыши, ведя его к мирной гавани успеха и благополучия.

Он был словно Раскольников, обретающий судьбу на темных улицах Петербурга. Но вместо темных улиц - виртуальные залы с игровыми столами, вместо страха перед наказанием - гонка за выигрышем, пульсирующая в жилах с каждой раздачей карт. Его руки тряслись в предвкушении, его сердце билось в унисон с чередой номеров на рулетке, и каждый шарик, отскакивая от корпуса колеса, дробил его надежды и одновременно запускал новый виток судьбы.

Крутящиеся слоты мерцали перед его глазами, как маяки надежды на берегу туманного моря отчаяния. Он стал искусным рыцарем в королевстве азарта, каждая победа казалась ему вестником славы, каждый проигрыш - просто необходимым испытанием на пути к величию. И каждый момент, почти осязаемого везения, каждая мгновенная победа дарила ему столь ожидаемые всплески адреналина и кратковременное ощущение всемогущества.

Что могло быть мощнее, чем возможность в один момент стать богатым? Он - игрок, что в своей мании напоминал кладоискателя, ищущего сущность жизни в каждом закруглении рулетки, в каждом узоре карт, в каждом шаге смело поставленной спортивной ставки.

Вихрь игромании, круживший его в непрекращающемся танце судьбы, заменил все остальное. Алексей - пропитанный горьким вином проигрыша и сладким вином надежды на выигрыш - стал экземпляром человека, что терял время и упускал жизнь, расплачиваясь за ложные обетования старой человеческой страсти, но неизменно гонимого жаждой перемен к лучшему.

Алексей вздрогнул от стука своего угрызающей совести. Слезы, были, как маркеры его потерянной жизни. Его дни, размазанные по календарю невозвращенных долгов и проклятий, казались туманным лабиринтом без выхода. Голоса в голове, словно шарманка, настойчиво грызли твердую скорлупу гордыни, низвергая в пропасть.

"Все равно все думают, что ты продолжаешь играть и долги не вернёшь. Нечего от тебя ждать,"; "Так и знал, что готовишь сюрприз,"; "Где деньги? Не вернёшь в срок - уроем" - слова, звучали с презренной жалостью, стали его эпитафией. Они отворили дверцу к закутку души, где хранилась брутальная правда - он был потерян для мира, наполненный внутренней пустотой, словно отголоском бесконечной паутины решений и ошибок.

Его отражение в зеркале было как призрак - знакомое, но все же чужое. Жизнь мимо него текла, а он, будто затонувший корабль, оставался под водой мнимого благополучия, с каждой жемчужиной шанса, прошедшей сквозь пальцы его рук. Ставки и игры - они когда-то служили ему убежищем, но теперь показали свой истинный облик - убийцы надежды и воры времени.

Как же упоительно звучала песня удачи, зовущая его раз за разом вновь и вновь пытать судьбу. Но с каждым разом песня эта звучала всё тише и тише, пока не уступила место монотонному хору отчаяния. Устал он уже убегать, метаться, срываться, занимать, клянчить, обещать, словно, побитый пёс. Как же не заметил он серых облаков, сгущавшихся над его головой? Как он не услышал всех тех, кто предупреждал о грядущей буре?

Ошибки были сделаны; теперь он понял, что заманиваясь на огни игрового алтаря, не оставил себе ни одного человеского светильника в своём мире. Нет больше семьи, которая могла бы принять его назад со всеми его грехами и слабостями. Друзья ушли, устав терпеть его убыточные страсти. И кто теперь останется? На кого он может теперь опереться в своём поиске пути обратно к жизни, к прощению, к покаянию?

Мысли о семье были его сизифовым камнем. Как он мог их покинуть, доверившись слепым ударам судьбы, предав игре то, что было живое и незаменимо? Его жена, женщина с глазами, полными неистощимой доброты, и дети, для которых он когда-то был непревзойденным героем, теперь лишены были этого стержня, этого фундамента, на котором держалось все их бытие. Он азартно разыграл их будущее, столом своих капризных ставок был его жизненный путь.

Утратив друзей, он осознал, что потерял не только спутников по пути, но и зеркала души, в которых мог бы увидеть себя настоящего. Верность и доверие - как жемчужины в дорогом ожерелье - однажды утерянные, собрать обратно, кажется невозможным делом.

С нарастающей ясностью доносилось до него, что он собственноручно сотворил разрушение тщательно сложенного бытия, словно пьяный живописец, размазывающий неосторожно краски по недописанному шедевру. Картина семейной идиллии теперь обрамлена слезами и отчаянием, а лихорадочные игровые сессии сменились бесконечными ночами угрызений совести и рыданий.