Исповедь проститутки

Исповедь проститутки

Я шлю­ха. Са­мая обык­но­вен­ная прос­ти­тут­ка, ка­ких мно­го в на­шей свет­лей­шей Ве­неци­ан­ской рес­публи­ке. Не мо­гу ска­зать, что пред­став­ляю из се­бя неч­то не­обык­но­вен­ное, ни­чем уни­каль­ным из тол­пы не вы­деля­юсь. Обыч­ная под­не­воль­ная жри­ца гря­зи и раз­вра­та в воз­расте сем­надца­ти лет, хо­тя мне мож­но дать на вид все двад­цать пять, а то и боль­ше.

Зна­ете, слож­но выг­ля­деть при мо­ей-то про­фес­сии как не­пороч­ная и све­жая ли­лия. Ско­рее я по­хожа на ли­лию, втоп­танную в грязь ко­ваны­ми сталь­ны­ми са­пога­ми ландскнех­тов, пос­ле че­го ока­зав­шу­юся выб­ро­шен­ной на бли­жай­шую свал­ку не­из­вес­тным про­хожим. Вся моя жизнь - сво­его ро­да, свал­ка...

Сколь­ко бы я ни нак­ла­дыва­ла бе­лил на своё ху­дое ли­цо и не ру­мяни­лась, как бы ста­ратель­но ни под­во­дила гла­за и ни кра­сила рес­ни­цы с бро­вями и гу­бами - веч­но по­лурас­кры­тыми в хищ­но-стра­даль­чес­ком ос­ка­ле, све­жее и не­пороч­нее от это­го я выг­ля­деть не ста­ну. Глу­по по­лагать, что столь бес­путная жизнь, про­води­мая мною в бес­ко­неч­ной че­реде по­по­ек с кли­ен­та­ми и ор­ги­ях, не от­ме­тит сво­ей дланью мой не­ког­да свет­лый и не­вин­ный див­ный лик.

Пь­ян­ки, во­ровс­тво и рас­путс­тво ос­та­вили-та­ки на мо­ём ли­це сле­ды вуль­гар­ности, раз­вра­щён­ности, по­роч­но­го сла­дос­трас­тия и не­ис­ся­ка­емой жаж­ды к ку­тежам - по­нача­лу про­тив­ных мне, но по про­шес­твии вре­мени, став­ших при­выч­ны­ми.
Всё рав­но что клей­мо на те­ле прес­тупни­ка...

И ни­ког­да не смыть мне сле­ды этих по­роков, въ­ев­шихся в мою ду­шу, увяз­нувшую во всей этой гря­зи, и ли­цо.
      Та­ких жен­щин, по­доб­ных мне, в Ве­неции ве­ликое мно­жес­тво, ко­торые мо­гут до­воль­ство­вать­ся лишь ва­шими над­менно-снис­хо­дитель­ны­ми взгля­дами, бро­са­емы­ми ва­ми в на­шу сто­рону с през­ри­тель­ной жа­лостью.
      Да, я прос­ти­тут­ка, у ме­ня хо­тя бы хва­та­ет му­жес­тва это приз­нать, не са­ма по доб­рой во­ле сту­пила на эту тро­пу. Моя род­ня - ра­зорив­ши­еся кресть­яне из Треспь­яно - про­дали ме­ня в бор­дель ещё де­сяти­лет­ней де­воч­кой. Хоть бы од­но доб­рое сло­во, хо­тя бы од­на про­тяну­тая ру­ка, хоть кру­пица теп­ла и жи­вого учас­тия, а не толь­ко нра­во­уче­ния и сен­тенции - ими мож­но за­пол­нить лишь пус­то­ту в ду­ше, но не в же­луд­ке.

Прос­ти­те, бла­город­ные да­мы и гос­по­да, я и за­была, что вы уме­ете толь­ко пре­зирать и брез­гли­во вер­теть но­сом. У вас при­нято тол­пой ки­дать кам­ни в пад­шую дрянь, на­рекая её вто­рым воп­ло­щени­ем Мес­са­лины. Вы ве­ща­ете на всех уг­лах о сос­тра­дании и ми­лосер­дии, но под­линно­го сос­тра­дания и ми­лосер­дия к тем, ко­му по­вез­ло мень­ше, нет.
      Я пуб­личная дев­ка, уже не пом­ня­щая сво­его нас­то­яще­го име­ни, но в мою под­корку нап­рочь вре­зал­ся псев­до­ним. Я по­тас­ку­ха, а это зна­чит, что от­да­юсь лю­бому, кто пред­ло­жит при­лич­ную сум­му: мас­те­ра и под­мастерья, тор­говцы и бан­ки­ры, сол­да­ты гвар­дии, ме­щане, мо­ряки и сол­да­ты, свя­щен­ни­ки и дво­ряне, поч­тенные от­цы се­мей­ств и зе­лёные юн­цы...

Зре­лые муж­чи­ны, юно­ши, ста­рики - мне без раз­ни­цы, ко­му в оче­ред­ной раз за сут­ки от­да­вать своё те­ло, ко­торое мож­но счи­тать лишь кус­ком мя­са для удо­воль­ствий. Ла­комый ку­сок для муж­чин лю­бого по­ложе­ния и воз­раста, же­ла­ющих от­влечь­ся, за­быть­ся и скрыть­ся от се­рых буд­ней.

Те­ло моё - лишь сил­ки, ожи­да­ющие до­бычи, те­ло-на-один-раз...
      Бла­гочес­ти­вые граж­да­не Ве­неци­ан­ской рес­публи­ки и свя­тые от­цы ка­толи­чес­кой цер­кви, вы все по­ут­ру с та­кой страстью по­носи­те ме­ня и мо­их то­варок по ре­мес­лу, би­чуя яв­ле­ние воз­раста­ющей прос­ти­туции, час­то за­бывая о том, что ещё бук­валь­но ми­нув­шей ночью не гну­шались по­купать мои ус­лу­ги и пе­режи­вать воз­буждён­ное бла­женс­тво в мо­их объ­яти­ях.