Испытание Волчихи

Испытание Волчихи

Лес стоял неподвижно. Пушистые снежные шапки висели на каждой ветке. Тонкие деревца сгибались под тяжестью снега живописными арками. Идти по сугробам становилось труднее - лыжи проваливались в рыхлый снег, а склон становился все круче. Марк тяжело дышал, изнывая от жары посреди зимнего леса.

              - Захар! - окликнул он товарища, который шел впереди. - Давай отдохнем немного!

              - Совсем чуть-чуть до верха осталось! Там привалимся! - Захар тоже тяжело дышал, но улыбался. Изо рта у него вырывались клубы пара, а вокруг лица образовалась бахрома из инея.

              Марк снова двинулся вперед. Шаг за шагом он пробирался вверх, и вдруг лес расступился. Впереди раскинулось бескрайнее море тайги - широкой, свободной, могучей. Она морщилась холмами и сопками, а кое-где прорывалась скальными выступами и вершинами. У Марка захватило дух. Он стоял, опираясь на лыжные палки, вдыхал сладкий и холодный как пломбир воздух и впитывал в себя эту мощь и энергию.

              Прямо впереди возвышалась Волчиха. Та самая гора, куда они держали путь. Она действительно напоминала лежащую волчицу, которая настороженно приподняла голову и ощетинилась.

              - Акуна Матата! - закричал размахивая руками Захар, и эхо унесло этот крик за многие километры.

              Друзья расположились на привал прямо на верху. Ветер стих, и можно было спокойно наслаждаться панорамой. Захар немного пофотографировал, разгрызая между делом орешки и стылый шоколад.

              - Мороз не велик, а стоять не велит! - заметил Марк, когда холод начал пробирать даже несмотря на пуховик, накинутый на время остановки. - Давай-ка пойдем дальше.

              Захар дышал на озябшие ладони - ему пришлось снять рукавицы, чтобы нажимать на кнопку затвора фотоаппарата.

              Марк вышел первым с вершины. Он стал аккуратно спускаться, прокладывая лыжню вдоль склона постепенно забирая вниз, траверсировать.

              - Эй, Марк, давай-ка прокатимся! - крикнул ему вдогонку Захар.

              Марк обернулся и увидел, как его товарищ направил лыжи несколько круче, чем спускался он сам. Захар катался на горных лыжах еще с детства. Он лихо промчался мимо Марка и стал нарезать виражи. Марку не хотелось отставать от друга. Он взял немного левее и тут же заскользил вниз. На неуклюжих и довольно длинных «Туристах» демонстрировать горную технику было не просто. Рыхлый снег тоже не облегчал задачу.

              Марк безнадежно отстал, когда вдруг увидел, что Захар подпрыгнул и кубарем полетел в снег. Он прокатился несколько метров и остановился.

              Когда Марк добрался до своего товарища, тот лежал на спине, неестественно выгнувшись, и стонал. Рот ему забило снегом, шапка где-то потерялась и растрепанные волосы тоже были в снегу.

              - Сейчас! Сейчас! - растерянно бормотал Марк, пытаясь понять, что он должен сделать. - Как ты, Захар? Захарка?

              Тот долго не отвечал. Наконец, он словно очнулся:

              - Меня завалило!.. Я не могу шевелить ногами! Марк! Откопай меня, чтобы я мог встать!

              Марк с ужасом посмотрел на друга. На его обледенелые волосы. Снег начал таять на лице Захара, и капли воды стекали по щекам и лбу. Ноги лежали неподвижно.

              - Ты... Тебя не завалило, - тихо проговорил он. - Снега нет.

              С минуту Захар молчал. Он понял, что произошло, но не хотел в это верить.

              - Как нет? - наконец заговорил он и стал суетливо шарить руками. - Я же не чувствую ног, не могу ими пошевелить. Просто меня завалило снегом...

              И тут он заплакал. Захар лежал на спине, смотрел в небо, а по небритым щекам его катились слезы.

              - Я умру... Я умру... - бормотал он.

              Марк отвернулся. К горлу подступила мучительная тошнота. Захар висел на волоске, и волоском этим оказался он сам. Откуда-то из-за перевала набежала туча и в воздухе медленно закружился снежок.

              Марк расстелил пенку и аккуратно переложил на нее Захара. Тот выглядел жалким и беспомощным. Марк укрыл друга пуховой курткой и спальником, надел на голову капюшон.