Истинное сокровище

Истинное сокровище

Котов у Лидии Семеновны было четверо: Злодей, Мерзавец, Негодяй и Подлец.

Не потому что Лидия Семеновна их ненавидела. Просто так уж сложилось – всякий раз, когда женщина искала, куда подевалась только что купленная связка сосисок или палка колбасы, она кричала что-то вроде: «Где этот мерзавец!» А весной, когда какой-нибудь из котов вдруг утекал в форточку и пропадал надолго, а потом возвращался ободранным, со свежими царапинами на морде, она радостно прижимала его к сердцу и приговаривала: «Вернулся! Вернулся-таки, подлец!»

Все дело в том, что некоторые люди больше всего ругают именно тех, кого очень любят.

Злодей был черно-белым, Мерзавец – рыжим, а Подлец и Негодяй – полосато-шпротными, все – чистейших дворянских кровей и с самыми что ни на есть бандитскими физиономиями. У одного из серых было разорвано правое ухо, а у другого – левое, но Лидия Семеновна всегда забывала, у которого какое.

Ах да, была, конечно, еще Леличка. Ругать Леличку было решительно невозможно. Сосисок она крала не меньше прочих, но глаза у нее были такими большими и голубыми, а сама она – такой маленькой и беленькой, что заподозрить ее в чем-то дурном казалось кощунством. А кроме того, Леличка лучше всех умела вовремя прятаться, так что застать ее на месте преступления чаще всего было не так-то просто. Собственно, Леличка вообще не являлась кошкой, само слово это представлялось слишком низким и обыденным для такой, как она. Она же была неким неземным созданием, сотканным из облаков, морозного дыхания и сахарной ваты.

Леличка появилась в жизни Лидии Семеновны совершенно неожиданно и даже нечаянно. Пришел однажды срок, в который из Злодея, Мерзавца, Негодяя и Подлеца надлежало изгонять всех непрошеных квартирантов, селившихся в котах с завидной регулярностью и огорчавших добрую женщину несказанно. За каплями от блох и глистов пришлось выбираться в свет.

Очереди в зоомагазине не было, только некая дама неопределенных лет с крохотной сумочкой под мышкой заламывала руки, стоя в уголке над большим мешком дорогущего кошачьего корма. Поймав взгляд Лидии Семеновны, она отчего-то тотчас начала оправдываться, будто продолжая только что прерванный разговор:

– Вы понимаете, у Лелички чувствительное пищеварение. Только холистики, только! А еще по утрам, на завтрак она предпочитает консервы. Мне советовали кормить ее вовсе натуралкой, но попробуйте подобрать при этом нужный баланс!

Лидия Семеновна не очень поняла про баланс и прочее, но на всякий случай закивала сочувственно. Сама она была женщиной прогрессивных взглядов, а потому кошачий корм ей привозил курьер из интернет-магазина. Впрочем, заказы делал внук Лидии Семеновны, тот самый Сережа, что всегда приходил по субботам, ел пирожки, шумно шутил, размахивая руками, и не терял надежды уговорить бабулю заменить ее старенький сотовый на смартфон. Что уж там было написано на пакетах с кормом – по-русски всегда самым мелким шрифтом! – она никогда не обращала внимания.

Сережа вообще был удивительным внуком. У Лидии Семеновны сохранялись кое-какие сбережения – муж-покойник неплохо когда-то зарабатывал, да и она по сей день подрабатывала репетиторством, чтобы не слишком скучать на пенсии. Но продукты из супермаркета ей все равно регулярно привозил внук, не желавший ничего слушать. Тратиться было не на что: в свои 64 она привыкла считать себя едва ли не старухой. Мечтала когда-то съездить однажды в Прованс, своими глазами увидеть лавандовые поля – ей, всю жизнь преподававшей французский, казалось бы, сам бог велел! – да все как-то не складывалось, а теперь казалось и поздно уже. Правнуков бы дождаться! И когда уже этот оболтус наконец женится?

Слово за слово, Лидия Семеновна разговорилась с незнакомкой, которую, как выяснилось, звали Маргаритой («Что вы, для вас – Марго!»). Страдала Маргарита не зря: как оказалось, ей необходимо было уехать («Совсем ненадолго!»), а оставить Леличку совершенно не с кем. Сама Леличка обнаружилась в крохотной сумочке-переноске, где она чинно сидела с самым царственным видом, пока ее хозяйка драматически всплескивала руками и поднимала домиком брови.

– Ну, может… – только начала было Лидия Семеновна, как ее обняли и расцеловали в обе щеки, обдав запахом крепких пряных духов.

– Вы очень, очень меня обяжете, драгоценнейшая Лидия Семеновна! Я, разумеется, заплачу. Главное – помните: Леличка натура очень чувствительная, тонкая. Девочка воспитанная, стерилизованная, все прививки, все как полагается. Это только на несколько дней, буквально! Буквально! Она истинное сокровище, вы сами увидите!

Лидия Семеновна не успела и опомниться, как ее подхватили вместе с необъятным мешком – будто в Маргарите вдруг откуда-то взялись богатырские силы! – едва не вынесли из магазина, загрузили в машину и доставили к ней же домой.

К Леличке прилагалось приданое – тот самый мешок корма («Холистик», – повторила Лидия Семеновна про себя незнакомое слово), целый пакет с малюсенькими баночками консервов, неземной красоты мисочка в виде сердечка с росписью, лоток-домик («Она очень, очень стеснительна!») и пригоршня игрушек – мячиков и мышек с затейливыми разномастными хвостами-перьями.

– Я буду звонить вам! – торжественно объявила Маргарита и отвела почему-то глаза. – Всего на несколько дней! Буквально! Истинное сокровище!

«Зачем же столько корма на несколько дней?» – удивилась было Лидия Семеновна, но спросить не успела: Маргарита прыгнула в свою машину и умчалась с какой-то сверхъестественной даже скоростью.

Лидия Семеновна посмотрела ей вслед с некоторой завистью – в молодости ей и в голову не пришло бы выучиться водить машину самой, но ведь не теперь же учиться.

Неприятности начались на следующий же день. Леличка, с энтузиазмом слопавшая на завтрак консервы, наотрез отказалась затем обедать сухим кормом – тем самым «холистиком». Лидия Семеновна, тщательно оберегавшая Леличкину трапезу от посягательств Злодея, Мерзавца, Негодяя и Подлеца, немедленно заволновалась и бросилась звонить по оставленному Маргаритой телефону.