Источник магии

Источник магии

Темнота подползала все ближе, изредка врываясь тенями в освещенный костром круг. В ответ пламя вспыхивало, щелкая углями, и тьма ненадолго отступала.

Магистр боевой магии второго уровня Тристан Залесский подкинул несколько веток в огонь. Тот лизнул алым языком подачку и горделиво раздулся, отгоняя ночь чуть подальше. Но она не отступала, ибо было ее законное время. Холодной рукой она провела по спине боевого мага, заставив повыше поднять воротник плаща. Запах отсыревшей шерсти защекотал ноздри. Где-то ухнул филин.

Маг непроизвольно установил ограждающее заклинание по периметру. Эта привычка выработалась в многочисленных военных переходах, где нужно было отвечать не только за свою безопасность, но и за жизнь всего отряда.

Теперь он был один. Двадцатилетняя война закончена, враг наконец уничтожен. Постепенно страна возвращалась к мирной жизни. И Тристан решил, что пришло время его личной мести.

Маг уперся спиной в шершавый ствол сосны, удобнее устроил меч на коленях и задремал.

Скоро, очень скоро, он найдет ее. Ту, которая лишила семьи и дома. Ту, которая оставила на сердце незарастающую рану. Ту, которая постоянно являлась в кошмарах. Все двадцать лет жажда мести не отступала. Мечта о возмездии была его путеводной звездой, помогающей пройти все испытания, все перипетии обучения магическому и военному искусствам, смертельные схватки с орками, оборотнями и прочей нечестью. Вся жизнь его была тренировкой, подготовкой к самому важному бою.

***

В самый разгар полудня у колодца на краю деревни показалась всадница. Ее черные одежды развевались на ветру, создавая вокруг аморфную грозовую тучу. На этом фоне резко выделялась белоснежная кожа рук и лица. Холодная, смертельная красота привлекала, манила взгляд.

В это же мгновение послышались вопли и крики. Умертвия, истлевшие до самых костей, волной хлынули по деревенским улочкам, круша все на своем пути. В панике бежали женщины и дети. Мужчины пытались отбиться от зомби всем, что попадалось под руку. Они пытались защитить свои дома, свои семьи. Но мертвецов было слишком много – восстало не одно кладбище.

Тришка, спрятавшись за поленницей, не в силах был оторвать взгляд от Жрицы смерти, проезжающей мимо на черной полуразложившейся лошади. Глаза женщины светились лунным светом, таким же, как и глаза всех зомби.

Где-то недалеко закричал Тришкин отец. Грубо, громко. Мальчик обернулся. Перед лицом вспыхнули глаза ожившего скелета, протягивающего к его шее иссохшие руки. Тришка отпрянул. Дрова за его спиной осыпались, и он упал навзничь. Сжался в комок и закрыл лицо руками, ожидая самого страшного. Но подоспевший отец, размахивая топором, не дал умертвиям даже прикоснуться к сыну. В стороны полетели гниющие конечности, кости, черепа.

Тришка на четвереньках отполз в сторону. И его тут же подхватила мать, чуть ли не волоком потащила в дом. А он все смотрел и смотрел, как отец оседает на землю под натиском мертвецов, как спустя мгновение медленно встает. Как вспыхивают лунным светом его глаза.

В доме мать открыла погреб и затолкала туда Тришку.

– Триша, милый, прячься. Прячься!

Мальчонка ухватился за широкий подол, не желая отпускать от себя мать. Но она с силой вырвала из детских рук юбку – сломанные ногти потом еще долго болели. Отпихнула от себя сына и с грохотом опустила тяжелую дверцу подполья. Закрыла на засов и замок.

Тришка, стоя на холодной ступеньке, прислонился к щели в полу. Он видел, как резко открылась дверь, как его отец, нет, уже не отец, – умертвие с сверкающими глазами набросилось на мать.

***

Крик матери пронзал острым копьем его память. Маг не хотел его глушить, как и не хотел усмирять душевную боль. Они служили стимулом для развития, усиления физических и магических способностей. Они были его топливом для мести. Магистр Форсиментий – его учитель – говорил: «Лучший источник силы – внутри тебя, найди его и станешь могущественным». И Тристан нашел. Мощный, неистончаемый запас магии, который позволил ему стать одним из лучших магов своего уровня.

Плащ то и дело цеплялся за еловые лапы и сухие ветки. Тристан в который раз пожалел, что для этого путешествия не купил коня. Его Ураган погиб в последнем бою, когда пришлось продирался сквозь орочью толпу, чтобы спасти командира отряда, глупо попавшего в засаду. Ураган был умнейшим конем, не боявшимся ни магических импульсов, ни вражеских копий и стрел. Замену такому коню быстро не найти, вот он и не озаботился.

Только ближе к вечеру лес расступился. Золотистые колосья волнами переливались в лучах заходящего солнца. За полем виднелись дома, легкий дым струйкой взмывал в небо из труб, уведомляя о завтрашнем жарком дне. Война сюда не дошла. Хотя наверняка проредила каждую семью – ежегодно на поле боя отправлялись рекруты – мужчины, юноши, способные держать меч в руках. В поселениях оставались лишь женщины, дети да старики. Но сейчас, после победы, воины возвращались домой. Жизнь налаживалась.

Тристан не был здесь два десятка лет. Но вид домишек заставил сердце биться чаще.

На краю деревни магистр остановился у колодца. Старый, с прогнившими бревнами и покосившимся воротом. Цепь отсутствовала, впрочем, как и ведро. Но как же знаком был этот колодец. Как часто он с матерью приходил сюда с маленьким ведерком.

Несмотря на то, что спустились густые сумерки, свой дом он узнал сразу – с острой крышей и деревянным потрескавшимся от времени петушком на коньке. Тристан помнил, как отец водружал его под восхищенные возгласы сынишки на верхушку крыши. Теперь петушок потемнел, рассохся.

В доме кто-то жил – на веревках сушилось белье, на окнах колыхались занавески, в птичнике кудахтали куры. Маг не решился отворить калитку и зайти во двор, такой родной. Но уже чужой.

Он пошел дальше. Широкая улица привела к трактиру – большому двухэтажному зданию, с примыкающими к левой стене конюшнями. На вывеске красовалась надпись «На краю Долины смерти». Окна ярко горели, аромат хорошо прожаренного мяса манил внутрь.