Источник Саламандры

Глава 1

1

На побережье кричали чайки. Встревоженные птицы то взмывали вверх, к серому небу, то обрывались вниз, в невидимые колодцы, сооруженные ветром. Свинцовые волны бросались на скалы и, не сумев покорить вековые камни, рассыпались холодными брызгами. Надвигался шторм.

На валуне, недосягаемом для прилива, сидел седовласый мужчина и сосредоточенно чертил что-то тонкой палочкой на глиняной табличке. Спустя некоторое время старик с чувством выругался и запустил табличку подальше в море.

- Черт возьми, Крон! Неужели в этом мире нет нормальной бумаги и шариковой ручки?

Из грота, затерянного в выступах скал, выглянул высокий мужчина.

- Сам прекрасно знаешь, что нет, - спокойно ответил он.

- Ну и как мне работать в таких условиях? – саркастический тон старика заставил собеседника выйти из укрытия под пронизывающий сырой ветер.

- Напоминаю, что не я тебя сюда затащил, - мужчина пожал плечами и поднял ворот свитера. – Ты сам за мной увязался. Или не так, Пифагор?

Старик проворчал что-то себе под нос и, соскочив с камня, побрел по направлению к гроту. Его длинное серое одеяние мгновенно напиталось влагой, драпировка облепила сухощавое тело, заставив мудреца в сотый раз выругаться в адрес кошмарного места, которое Крон выбрал для своего убежища.

Грот Афродиты оставался заброшенным тысячи лет, с тех самых пор, как капризная богинька переквалифицировалась в Музы. Кроме как для рекламных съемок и позирования на фоне волн, убежище ни на что не годилось. Сырая крошечная пещера, где едва могли разместиться два взрослых Духа, продувалась всеми ветрами, а приливы превращали песок в вечно мокрую и пахнущую водорослями трясину. Пифагора радовало только одно – они здесь ненадолго.

- Надеюсь, этот твой дружок не опоздает, иначе мне придется выбросить гиматий, - проворчал Пифагор, входя в грот и озадаченно оглядывая промокший плащ из тонкой шерсти.

- Если бы ты одевался по-человечески, таких проблем бы не возникало, - возразил Крон, усаживаясь на сухой песок в глубине грота. Его-то одежда соответствовала ситуации – теплый свитер, плотные шерстяные брюки, туристические ботинки. – К чему такой консерватизм?

- Проклятый имидж, - беззлобно отозвался старик и присел рядом с Кроном.

Некоторое время оба молчали, вглядываясь в маслянистую толщу волн, ворочавшихся на горизонте. Крон выудил из кармана пачку сигарет и выбил одну на ладонь. Искра, мелькнув в воздухе, перелетела от собранных в мудру пальцев к кончику сигареты. Глубоко затянувшись, Крон с наслаждением выдохнул облачко белого дыма.

- Неужели их еще можно достать в ЦИКе, - в голосе Пифагора не было ни тени удивления. На его серьезном лице с резкими морщинами, седых волосах и аккуратно остриженной бороде сверкала мелкая водяная взвесь, а тяжелый хитон промок почти до колен.

- Программа адаптации, - криво усмехнулся Крон и предложил старику сделать затяжку. Тот отказался. - Никак не могу бросить после Земли.

Лицо Крона – не молодое и не старое – словно рельеф, выгравированный на древней монете, не выражало ровным счетом ничего, кроме благородной красоты и спокойствия. После нападения на Бестиарий невзрачный Козинцев смог, наконец, расправить плечи, выбросить очки и принять облик, достойный великих планов. Есть преимущества у того, кто никогда не имел собственного лица.

Крон не отличался тщеславием, поэтому мужественный образ из популярных земных журналов о кино выбрал исключительно для дела. Полгода назад, когда он искал заброшенные парадизы для осуществления своих планов, внешность классического красавца помогла ему выведать координаты этого грота у наивной Венеры. Свидание в романтической обстановке, у моря – и легкомысленная Муза запросто доверила напористому кавалеру все, что тот захотел бы знать. Крон с усмешкой вспомнил и жеманную Музу, и пылающие ревностью глаза ее дружка-неудачника, Федерико, вся заумь которого не помогала в немудреном деле соблазнения красотки.

Сквозь шум прибоя послышался мужской голос. Крон затушил сигарету о песок и подошел к визитеру.

Пифагор не двинулся с места – это был не его гость.

Мужчина, чье лицо невозможно было разглядеть из-за света, бьющего в грот снаружи, был несколько ниже и изящней Крона.

- Ты знаешь, мы с Данте не ладим, поэтому я не могу точно сказать, чем он занят, - донесся до Пифагора звонкий тенор гостя, старавшегося перекричать рев моря.

Крон спросил о чем-то, и незнакомец согласно закивал. Мужчины перекинулись еще несколькими фразами, и гость направился к выходу.

- Не забудь, Зигмунд, - чуть громче окликнул его Крон. – Выведи ее из Академии, когда придет время.

Мужчина утвердительно кивнул и покинул побережье.

Крон махнул рукой Пифагору, и тот с готовностью поднялся на ноги: наконец, они уходят. Вскоре на берегу моря остались лишь крикливые чайки и ветер, поспешно заметающий песком стопку исписанных глиняных табличек.

2

На этот раз была очередь Пифагора отвечать за убежище. Философ выбрал отдаленный мирок «в северном стиле», из числа тех, что создавались тысячами на волне популярности скандинавской мифологии, а затем оставались в запустении. Жить за полярным кругом, где царят темнота и холод, - занятие не для слабых духом романтиков.