Истории города Туманов

Город Туманов. Интерлюдия

Город тонул в море тумана. Легкие, невесомые волны скрывали деревья и крыши, мягкими, словно вата облаками окутывали дома, приглушая краски, лезли в окна. Свет фонарей выхватывал из тумана странные фигуры, тут же исчезавшие, стоило им оказаться в круге света.

Что именно позволяло фонарям светить, оставалось неясным. Их матовое стекло пропускало наружу свет, но не позволяло заглянуть внутрь. Можно было представить, что там живут светлячки.

Фонари стояли вдоль мощеной булыжниками дороги. Она не была однотонной: каждый камень отличался от соседнего, насколько хватало глаз, не были ни одного похожего булыжника. Ходить по ним было приятно. Можно было выбрать знакомые и прыгать по ним. Или не наступать на какой-нибудь цвет.

Иногда к булыжниковой мостовой подбирались ступени, спускавшиеся от входных дверей. Двери здесь тоже были необычными и не были одинаковыми. Широкие и узкие, высокие и маленькие, резные и монолитные... Возле одних висел бронзовый колокольчик, другие смотрели на улицу подслеповатым застекленным окошком, третьи  - были украшены пучками травы.

Звуки на улицах тоже были приглушенные. Они не рвались донестись до всех в округе, только деликатно долетали до того, кому это было нужно. Звук шагов превращались в едва слышный шорох, как будто идет очень неуклюжая кошка.

Кошки - были главными обитателями этого города. Белые, черные, цветастые. Особенно много было трехцветных. Они сидели на оградах, бродили по улицам, лежали, свернувшись клубком, на крышах. В пелене тумана то и дело поблескивали их желтые глаза. Реже - зеленые. Казалось, кошкам туман совсем не мешал. Казалось, для них тумана не существовало.

Это был город тумана и город кошек.

В нем можно брести, сворачивать наугад и прийти к знакомому месту. А можно - точно выверить маршрут и оказаться где-то, где ты раньше не бывал и куда больше не попадешь. В этом городе не ты выбираешь дорогу, а дорога тебя. Иногда она сама бросается под ноги, ластиться, словно кошка и подталкивает под колени, мол: "Иди, иди быстрее!". А иногда прячется, уворачивается и норовит завести в тупик. Когда дорога не хочет, лучше не пытаться по ней идти - мало ли, куда заведет.

А еще здесь можно сесть на бордюр и, запасшись терпением, подождать. Если достаточно долго не двигаться, не говорить, не пугать туман, мимо обязательно кто-нибудь пойдет. Иногда - теплый, дышащий, живой. Плотный. Чаще - смутная полупрозрачная тень, не замечающая окружающих ее домов города туманов. Первые повернутся, остановятся, если их окликнуть, вторые - просто не услышат.

На одном из перекрестков три низких ступеньки ведут к тяжелой даже с виду двери. Она никогда не бывает закрыта полностью - сочащийся из щелки луч теплого света бросает вызов всем туманам мира. На двери кусочком цветного мела изображена антилопа. Только она почему-то крылата. Рисунок такой подробный, что кажется, будто она вот-вот встряхнется, распахнет полусложенные крылья и рванет вверх, оставив позади деревянную плоскость двери. Из-за нее к названию прилипло слово «Крылатая».

Внутри таверны, носящей женское имя «Селена», оно написано на стене, совсем рядом с дверью, тепло и уютно. В огромном камине потрескивают паленья, объятые пламенем. Круглые столики хаотично разбросаны по залу: часть из них тесниться у камина, другие лепятся к стойке, а некоторые - прячутся в углах, среди теней. Стулья разномастные: от трехногих табуретов до монументальных, обитых дорогой тканью кресел.

Из окон таверны не видно ни города, ни тумана. Окна выходят туда, куда им захочется. Через них можно утром увидеть звездное небо, а в разгар зимы - цветущий весенний луг. Вершины гор, бескрайние морские просторы, причал и королевский дворец - нужно только выглянуть и окна охотно покажут тебе далекие страны и другие миры.

Хозяин «Селены» седой и синеглазый. Никто не знает, сколько ему лет. Он бывает стариком и мальчишкой, юношей и мужчиной. Может быть, он и сам не знает, кем проснется на следующее утро. Хозяин трактира любит подкармливать огонь в камине и слушать истории забредающих путников. Истории он собирает и бережно хранит, пересыпав мятой и полынью, чтобы им было уютнее спать. Спать до того момента, когда сам трактирщик решит передать их кому-то другому.

Иногда он прикидывается котом и спит на краешке стойки. Или сидит на подоконнике, немигающим взглядом не-кошачьих синих глаз наблюдая за тем, что показывают ему окна. Иногда, они даже рассказывают целые истории, нужно только суметь их понять. Трактирщик умеет.

Он умеет внимательно слушать и рассказывать так, что дух захватывает. Умеет заваривать ароматный травяной чай, от которого по телу разливается тепло, а на душе становится уютно, как будто там одновременно взошло солнце и поселился маленький пушистый котенок. Умеет делать амулеты из обточенных водой и ветром камушков, бусин и ракушек. Амулеты он зашивает в бархатные мешочки и вешает на шнурок. Умеет петь без слов и играть на флейте. Умеет улыбаться. Его карманы оттопыривают хлопушки и печенье. Может быть, у него даже есть имя, но каждый, кто приходит в «Селену» дает ему новое. Или зовет просто Синеглазым. Имена у трактирщика не задерживаются, соскальзывают, словно старая шкурка. Может, во всем виноват его взгляд, может таверна, а может - все дело в самих гостях.

Синеглазому трактирщику не важно. Он рассказывает истории, дарит сказки, баюкает, успокаивает...