История новой любви

Пролог

Смех в соседней комнате привлёк её внимание. Неслышно ступая по персидскому ковру, девушка осторожно приоткрыла дверь, из-за которой доносились два голоса: мужской, до боли знакомый, и женский, от которого сердце сжалось в нехорошем предчувствии.

Открывшаяся её глазам картина странным образом заморозила душу. Девушка просто стояла и смотрела на всё происходящее, словно с кем-то другим, но не с ней. Развалившись на большой кровати, парочка целовалась. Может, в этом не было бы ничего плохого, ни будь мужчина её женихом.

— Прекрати, — взмолилась его заложница, со смехом уворачиваясь от очередного поцелуя, и стала наигранно отбиваться от своего страстного завоевателя. Мужчина рассмеялся, чмокнул женщину в кончик носа и осторожно, будто та была сделана из хрусталя, провёл указательным пальцем по её щеке.

Со смесью удивления и недоумения Камилла наблюдала эту сцену. С ней Алекс никогда не был столь нежен и открыт, никогда он не касался с таким благоговением, будто во всей вселенной существовала только она одна и больше никого.

Тут женщина увидела сиротливо стоящую в дверях девушку. Удивлённо взвизгнув, она оттолкнула от себя Алекса и забралась под одеяло. Теперь из-под него выглядывало только покрасневшее от смущения лицо. Пару секунд её обожатель удивлённо взирал на странную пантомиму, пока до него не дошло, что та смотрела на кого-то за его спиной. Обернувшись, он замер.

— Не думала я, что ты способен на подлость. Ошибалась, как вижу, — первой нарушила затянувшееся молчание Камилла, выйдя из сковавшего тело и разум ступора. Казалось, её голос разрушил невидимую стену тишины, на пару минут отсёкшую троицу от всего остального мира.

Резко вскочив с кровати, мужчина схватил валявшееся на полу покрывало и обернул его вокруг своего голого тела. Вызывающе вскинув голову, он посмотрел на свою невесту.

— Я ещё вчера собирался тебе всё рассказать, но по необъяснимым причинам ты отложила наше свидание, — его голос рубил воздух на куски и звон падающих осколков резал её душу на части. Девушка смотрела на жениха, которого застала в провокационной ситуации, и который смел ещё обвинять её во всём происходящем.

Уму непостижимо!

— Сомневаюсь, что вы… — Камилла бросила быстрый взгляд в сторону сжавшейся под одеялом девушки, — познакомились вчера. И сколько продолжаются ваши отношения? — садистский вопрос, ответ на который, она нутром чувствовала, её не обрадует.

— Мы встречаемся уже три месяца, но знакомы около пяти лет, — неожиданно подала голос рыжеволосая красавица, явно взяв себя в руки и прямо встретив взгляд Камиллы. Сев на кровати, она дотянулась до разбросанной сбоку на полу одежды, затем неуверенно бросила взгляд в сторону обманутой невесты. — Вы не будете против, если я оденусь? Обещаю, что после мы поговорим.

Смелость этой девушки, которая фактически обнажённая стояла перед ней и была причиной измены её же жениха, поразила Камиллу. Но, кивнув в ответ, она бросила взгляд в сторону предателя и молча вышла из комнаты.

Встав около окна в зале, выглянула на улицу, где пешеходы спешили по своим делам, не ведая, что кому-то в этом мире плохо. Их заботила только своя жизнь, а на чувства других в основном было плевать.

Странно, что понимание своей отчуждённости и эгоизма пришло лишь тогда, когда сама изведала боль предательства. Казалось, все эмоции заморозились и за всем происходящим она просто наблюдала со стороны, подобно зрителю, не более того.

Услышав шаги за спиной, Камилла повернула голову. Рыжеволосая девушка бросила в её сторону неуверенный взгляд и расположилась в кресле, стоящем напротив окна. Экс-жених, ибо Камилла не собиралась прощать предательство, сел рядом с нею во второе кресло.

«Какая идиллия», — мысленная горечь

— Вы, наверное, очень расстроены и сердиты, — заламывая руки, начала любовница жениха и виновница случившейся катастрофы, — но Алекс, правда, ещё вчера хотел всё вам рассказать и расстаться по-хорошему.

«По-хорошему?»

— Считаете, мне от этого должно полегчать? — фыркнула пострадавшая сторона.

— Конечно, нет. Но поймите нас правильно. Мы не хотели причинять вам боль. Жизнь так повелела и чувства вернулись очень неожиданно. Следовало упустить второй шанс, когда он буквально постучался в мою дверь? Понимаю, ситуация непростая, но вы должны отпустить. Тогда встретите своего мужчину. Может, не сейчас, когда обижены, но когда-нибудь, — искренняя вера в лучшее.

«Пытается загодя меня пристроить, чтобы самой стало легче?»

— Должна? — саркастически протянула Камилла.

Елизавета, которую друзья в основном звали Литой, тяжело вздохнула. Стоящая около окна девушка совсем не облегчала ей задачу, скорее усложняла ситуацию. Но разве можно её винить? Как бы она сама себя чувствовала, окажись в подобном положении? Вряд ли так же спокойно, как держалась теперь уже бывшая Алекса.

— Мы познакомились около пяти лет назад на средиземноморском курорте и между нами вспыхнули очень сильные чувства, — решила рассказать предысторию их отношений с Алексом. Хотела донести, что у них, правда, не было желания ранить и причинять боль. — Я впервые по-настоящему влюбилась. В омут чувств бросилась с головой, не думая ни о чём на свете. Моё сердце вело вперёд, разум молчал и тем сильнее был удар, когда я поняла, что Алекс просто исчез. У меня не было его телефона, адреса, было невозможно с ним связаться. Вскоре я уверовала, что он развлёкся и смылся, хотя на деле всё обстояло иначе. Его срочно вызвали по работе, а когда он вернулся, я уже собрала вещи и съехала из гостиницы.

Сидевший рядом с возлюбленной Алекс, протянул руку и сжал хрупкую ладонь. Поддерживая её откровенность, он ободряюще улыбнулся. В его глазах была такая любовь и преданность, что у Камиллы дрогнуло сердце. Было странно чувствовать сострадание и рождающееся в душе прощение, когда она должна ненавидеть их всей душой.

Может, не зря недавно закрались сомнения, что брак между ними будет ошибкой? Друг к другу они испытывали просто симпатию, не более того. И сейчас, глядя с какой любовью Алекс смотрел на рыжеволосую девушку, Камилла нашла подтверждение своим сомнениям. «Отпусти и прости», — нашёптывало ей сердце, не желающее тащить в будущее ворох боли, раздутой из самообмана. Она не любила, это факт. Задели гордость, не более. А из-за пострадавшего самолюбия не дело изводиться и травиться собственной злобой на весь белый свет.