История Вечной Любви. Искры Жизни

Глава 7

Проснулся Иган от громкого звука открывающейся задвижки на тяжелой входной двери, что вела из подземелья. Он сел, протер глаза и посмотрел на мирно спящую Дариану. С улыбкой на губах молодой человек встал и немного прошелся по камере, разминая ноги. Из глубины длинного коридора доносились одинокие шаги. Их поступь была хотя и звучная, но легкая, из чего Иган сделал вывод, что к ним приближается женщина, а спустя минуту он убедился в своей правоте. Перед ним предстала гордая и надменная Брета Ламийская – королева Ниф. Она была сосредоточена, однако беглый взгляд серо-зеленых глаз выдавал некую внутреннюю неуверенность и смятение ее души.

Брета с ненавистью посмотрела на свою пленницу, а затем обратилась к Игану:

- Ты все еще желаешь оставаться здесь, рядом с той, которая отныне принадлежит другому? Желаешь быть с той, которая отсутствовала столько лет неизвестно где, и, что хуже всего, она даже не способна вспомнить, кто ты такой и что вас когда-то связывало?!

- Дариана не вещь, чтобы принадлежать кому-то, - со злостью прошипел Иган. – И ты совершенно меня не знаешь, если полагаешь, что железная клетка и голод способны внести сомнения в мои чувства. Я готов провести здесь всю отмеренную мне Творцом жизнь, если только в этой камере смогу быть рядом с той, которую люблю больше всего в этом мире!

- Иган, опомнись! На нее заявил права сам Гримм, а он невероятно силен и влиятелен. При всем своем уважении к тебе как к Истинному Хозяину Магии, ты проиграешь это сражение и любое другое, что произойдет между тобой и владыкой Кармагара. Черная магия всесильна, она не ведает границ, ибо не руководствуется высшими целями и благими намерениями, где все делается через призму совести, справедливости и добра. Черная магия просто получает то, что желает, и добивается этого любой ценой.

- Мне нисколько не интересно твое личное мнение о моих шансах против Гримма, - Иган произнес каждое слово с такой неприязнью в голосе, что у королевы внутри все оборвалось.

Она бросилась к решетке, сжимая железные прутья с такой силой, что костяшки ее пальцев моментально побелели. В отчаянной попытке приблизиться к любимому, она закричала, отчего Дариана тотчас вскочила.

- Пожалуйста, не говори со мной так… Не говори со мной так! Ты и представить не можешь, какую боль причиняет твоя холодность!

- Брета, прости, но твои поступки не вызывают у меня улыбки или доброго отношения к тебе, - спокойно объяснил он, словно разговаривает с душевнобольной.

- А что плохого в том, что я хочу быть счастливой?! – вновь выкрикнула она.

- Нет в этом ничего плохого. Меня лишь беспокоят твои методы по достижению цели, - он пожал плечами и принялся расхаживать по камере. – Зачем ты пришла?

- А разве не ясно? – выдохнула она, едва сдерживая подступающую истерику.

- В таком случае, ты пришла зря, - бросил молодой человек, поворачиваясь спиной к хозяйке замка, всем своим видом выказывая нежелание больше о чем-либо говорить.

Окончательно обезумевшая Брета вскинула правую руку вперед и усилием воли призвала цепь, связывающую запястья молодого человека, тогда его резко прибило к решетке камеры, возле которой стояла королева. От неожиданного удара о незыблемую преграду Иган несколько секунд не мог вдохнуть или пошевелиться, чем и воспользовалась Брета. Она нежно коснулась его щеки ладонью и сладко заворковала, чтобы было слышно не только молодому человеку, но и Дариане, которая неподвижно стояла посреди своей камеры:

- Гримм мне задолжал за то, что я нашла его наваждение. За нее! – королева кивнула головой в сторону Дарианы. – И когда он вернется из Уварга за долгожданной наградой, то непременно выполнит свою часть сделки – одну мою пустяковую просьбу – он отберет твою память при помощи всемогущества темной энергии. Вот тогда нам больше ничто не помешает быть вместе, Иган Аттем! Ты больше никогда о ней не вспомнишь, клянусь!

- Брета, ты не в себе, - сдавленным голосом произнес Иган, все еще пригвожденный к клетке магией королевы, будучи не в состоянии даже пальцем пошевелить.

Вместо ответа Брета припала к решетке с другой стороны, погладила молодого человека по шее, спускаясь пальцами под рубашку к мускулистой груди. Ее полный желания взгляд то следил за движением пальцев, то обращался к холодным серым глазам или вовсе издевательски следил за душевной мукой Дарианы. Королева опустила веки, наслаждаясь возможностью подчинить возлюбленного собственной воле и желаниям, а заодно и причинить нестерпимую боль сопернице. Она приблизилась губами к его губам и уже собиралась впиться в них долгожданным поцелуем, но леденящий голос Дарианы заставил ее остановиться и даже отшатнуться назад:

- Убери от него свою мерзкую магию! – властно произнесла девушка, каким-то образом быстро оказавшись у решетки, разделяющей их с Иганом камеры.

Она не просила, не умоляла. Она приказывала. Представ во всем своем величии, в этом строгом черном платье, которое подчеркивало каждый изгиб ее точеной фигуры, изящные плечи, безупречную осанку и грацию в малейшем движении. В этот момент глаза девушки горели огнем, языки его пламени были готовы испепелить Брету на месте. Если бы не сдерживающие магию цепи, искра жизни королевы Ниф погасла в тот же миг, когда та только б вознамерилась коснуться Игана. Сейчас эта голубоглазая девушка с жемчужными волосами была не просто Дарианой, в оковах и железной клетке, без прошлого, настоящего и будущего. В эту минуту она по праву рождения стала королевой Аркадии, могущественной волшебницей, заклинательницей Огня Великого. Ее взгляд был прикован к ошеломленной Брете, словно вокруг больше ничего не существовало, кроме всепоглощающей ярости, с таким размахом бесновавшейся в ее душе. Когда же королева Ниф опомнилась и с ревом ненависти направила в пленницу сгусток своей энергии, ярость Дарианы просто поглотила губительную магию, защищая хозяйку от ее воздействия. Королева снова атаковала, но ни одна отчаянная попытка не снискала успеха. Тогда она медленно начала отступать к выходу, не сводя с соперницы внимательного взгляда.