«ивашка в тридесятом царстве»: История Вальки

«ивашка в тридесятом царстве»: История Вальки

Валька никогда и никому не признавалась, как ее зовут на самом деле. Родилась она от деревенской юной алкоголички Снежаны, коей было тогда 17 лет отроду. А настоящим ее отцом, по рассказам матери, был одну неделю Ванька, вторую Колька, а третью Сергей, с которым она «бухала под Новый год и по срокам подходит». Братьев и сестер у Вальки не было. Мать через три месяца после рождения дочери снова залетела, сделала аборт народным методом, после чего ее еле откачали. Детей она уже иметь не могла, чему была несказанно рада.

- Нахера они нужны? Вечно срутся, ссатся, орут и жрать просят, - жаловалась она подруге Жанке. – Я и сама еще ребенок, недавно только вместо соски сосать члены начала.

- Ага, оральная эволюция русской бабы, - подпевала Снежане Жанка. – Сначала грудь матери, потом пустышка, затем сигареты, а после мужские херы сосем, что по сути тоже пустышка. Так и живем, не тужим - со спермой дружим.

И обе рассмеялись. Ранее, по совету все той же Жанки, увидевшая свет малютка получила имя Параша. В роддоме удивились такому имени.

- Что так и писать, Параша?

- А че удивляться? Есть же такое русское бабское имя. Вот и решила, под старину, гламурненько и раритетно.

- Может, Параскева?

- Да похер, пусть Параскева, лишь бы Параша.

Имя они с Жанкой придумали во время празднования по поводу рождения дочери, которое длилось уже вторую неделю.

- Как дочь назовешь? - спросила новоиспеченную мать подруга.

 - Геморрой, - зло ответила Снежана.

- Неее, это мужское имя, - прыснула в ответ подруженция, - а у тебя баба растет. Надо что-нибудь этакое, особенное со вкусом.

- Со вкусом говна. Вооо, назову ее Парашкой, назло Серому. Будет Параша Сергеевна.

- Или Ивановна.

- Или Николаевна. Какая разница, все они козлы, - резюмировала мать.

- Все козлы, за что и выпьем.

Однако пьяный базар вырос в суровую реальность. Вообще, Вальку Снежана рожать не хотела, мать уговорила, пообещав, что займется ее воспитанием сама. Евгения Владимировна женщина была добрая, но безвольная. Удержать рвущуюся на свободу дочку не смогла, о чем ночами плакалась подушке. Но что поделать, коль такая уродилась? Зато внучку любила всем сердцем. Бабушку Валька запомнила по запахам: блинов и оладий, ватрушек и сдоб, киселя и компота. Мамку Снежанку по – перегару и запаху дешевого табака изо рта. Бабушка умерла, когда Вальке исполнилось два года и семь месяцев. Дальше начались тяжкие дни взросления при мамином воспитании. А оно было простое, как пять копеек. Иногда покормит, если не забудет, кинет рваную одежку, чтобы шла гулять, пока они с Жанкой бухают- трахаются с очередными собутыльниками. Голых мужиков Валька видела с детства. Те абсолютно не стеснялись своего вида, разгуливая по дому голышом и тряся членами вялыми и стоящими. Зачастую во время попойки, мужики оказывались в кровати не своей пассии, о чем ни те, ни другие не сожалели. Была и групповуха, которую Валька видела с пятилетнего возраста в реалии, чтобы в 12 лет увидеть в кино для взрослых.

В возрасте шести лет ей первый раз дали в рот. Пьяный дядька просто подошел и сунул свою сосиску в губы. Валька от злости цапнула его за член. А окружающиеся весело смеялись и комментировали смешной инцидент прибаутками и матами. Особенно старалась мать.

- Дальше меня пойдешь, я первый раз отсосала в девять! А что ты плюешься, дура? Соси, это же вкусно, особенно, когда до конца отсосешь. Как дядя захрипит и в рот брызнет тугой струей, значит хорошо поработала ротиком. Учись тупая, в жизни пригодится.

И все весело смеялись. Нет, мама, тети и дяди не были злыми, ее никогда не били. Трезвые они даже приносили конфетки, чтобы сунуть сладость в потертом и не первой свежести фантике в ручки Вальке. А пьяные… Они так развлекались не со зла или желания сделать плохо, а просто чтобы было смешно и весело. И всем было весело и смешно, кроме Вальки. Она в тот раз выскочила на улицу и долго полоскала рот водой на колонке, а ночевать ее взяла соседка, которая когда-то дружила с Евгенией Владимировной. У нее самой была внучка, на два года старше Вальки. Старшая подружка отдавала ей старую одежду, когда из нее вырастала. А так, как жила она в городе, а к бабушке приезжала на каникулы в гости, то вещи были даже модные, пусть и поношенные. Кроме секонд-хенда, от Светки Вальке доставались и рассказы. Именно от нее она услышала сказку про Золушку и Дюймовочку, а затем взрослые истории о Клеопатре, Орлеанской деве Жанне Дарк и принцессе Диане. Особенно ее поразил рассказ об Анастасии Романовой, расстрелянной в Екатеринбурге в июля 1918 года вместе с семьей императора в подвале дома Ипатьевых большевиками, но чудом выжившей, вернувшей память и долгое время жившей в Париже, пока ее не признали самозванкой.

В девять лет Снежане надоела дочь и она, продав дом и сбежавшая неизвестно куда, перед отъездом в «новую жизнь», привела в районный детский дом Вальку, сунула в руку ей записку, позвонила в дверь и испарилась из ее жизни навсегда. В записке она отказывалась от прав на дочь из-за «сложной жизненной ситуации», которая появилась в судьбе злосчастной Снежаны в виде залетного, то ли кавказца, то ли таджика. Ни документов, ни имени своей дочери горе – мать не сообщила и не оставила. Поэтому Валька представилась Анастасией с фамилией Романова. Так ее и записали.

Потом органы опеки проснулись и пытались доказать, что она на самом деле Параскея Кузнецова, но Валька твердо стояла на своем – она Настя Романова.

- Два года с нами жил папа. Мамка не хотела с ним расписываться, а он Романов и звал меня всегда Настей, а мамка Параскеей меня назло ему записала, чтобы он тетю Жанну не трахал без нее. В ее присутствии, когда выпьют можно, а без нее нельзя– мама ревновала. А папа все равно ее еб…трахал. Вот мама ему и отомстила. А папа потом ушел в лес за грибами и пропал. Его искали, но не нашли, видимо медведь задрал, - упиваясь фантазией врала Валька, - но я точно Романова Анастасия.