Из леди в служанки

20. Неожиданный гость

Добравшись до постели, я наконец смогла обдумать все, что произошло за сегодняшний день.

Я сделала интересное открытие. Для человека, заслужившего мою симпатию, я была готова совершать самые безумные поступки, забывая о собственных потребностях. Я. Забываю. О себе? Ошеломляюще.

Больше чем размышления о собственной личности, меня занимала личность лорда Гамильтона. Вел он себя крайне необычно. Конечно, не настолько, чтобы не заставить меня работать служанкой еще один день, что было вполне в его духе. И все же. Неужели правда, что он выпивал? Образ герцога в моем представлении, никак не вяжется с человеком, который употребляет алкоголь до такого… расслабленного состояния. Но возможно у Гамильтона были на то причины?

День выдался очень насыщенным, и несмотря на сотни вопросов, стучащих в мое сознание, глаза закрылись сами собой.

На следующее утро все слуги были подняты в такую рань, что скорее можно сказать, нас разбудили поздней ночью. Все носились с поручениями в дикой спешке, будто нас впереди снова ждали свободные часы. Но к сожалению, это было не так.

- Сегодня мы ожидаем важного гостя. Все должно быть идеально!

Миссис Мэйсон не распространялась, что это за гость и откуда он. Слугам низшего ранга такая информация не предоставлялась. Дали задание – иди выполняй. Казалось бы, к прибытию важного гостя готовятся за несколько дней. Очевидно, что визит был неожиданным. Меня так и снедало любопытство.

Служанки по имени Молли (для меня все они были Молли) точно что-то знали, постоянно шептались между собой, искоса поглядывая в мою сторону. Но по неудачному стечению обстоятельств, я не могла подслушать их разговоры, без риска быть обнаруженной. На Лилли в этом вопросе надежды не было.

- Извини, Лола. Но я правда не знаю, что это за гость, - терпеливо отвечала та, когда я кажется уже в десятый раз заводила разговор на эту тему.

Экономка и дворецкий были придирчивы как никогда. Даже оставляли монетки под коврами, чтобы точно быть уверенными в чистоте всех уголков дома.

Полы, пыль, решетки, перила, ковры, мести, мести, мести. Я кажется ни разу за день не присела, не говоря уже об обеде! Несколько раз в поле моего зрения попадал Гамильтон. Но его светлость лишь задумчиво проходил мимо, не проронив ни слова. И только единожды удостоив взглядом, смотрящим куда-то сквозь меня. Страх, что в холле нас могут услышать, не позволял мне обратиться к нему с вопросом о госте.

После обеда, который, кстати говоря, миновал мой желудок, меня отправили заниматься самым ненавистным занятием в мире. Чистить каминную решетку. И почему, спрашивается, в Лэндонбурге не может быть лето круглый год? Тогда бы никто не топил эти камины. И никому бы не пришлось их чистить от золы. Особенно мне.

Я терла и терла, запястья болели, спина затекла, а о коленях и вовсе лучше было не вспоминать. Казалось за одно сегодняшнее утро я выполнила работы больше чем за всю предыдущую неделю! Точнее шесть дней. Но ведь это почти одно и то же?

На меня накатила дикая усталость. Желудок недовольно ворчал, грозясь начать переваривать сам себя. Миссис Мэйсон велела управиться до трех часов, иначе наказания не миновать. Я бросила взгляд в сторону часов, стоявших в столовой, у меня оставалось менее получаса, а работы было выполнено меньше половины.

Не могу, не могу, не могу! В приступе истерики я отбросила от себя щетку и бессильно привалилась к мраморной колонне. Почему я должна этим заниматься? Зачем стараться, если не успею? По щекам потекли слезы гнева и чувства несправедливости. Я опустила взгляд вниз на свои руки. Они были измазаны сажей, на ладонях краснели мозоли, кожа начала грубеть… Мои прекрасные белые руки! Я заплакала еще горше, мне было невыносимо жалко себя. И зачем только согласилась на еще один день? От этой малодушной мысли мне стало противно и гадко.

Щелкнул замок, за моей спиной послышались уверенные шаги.

- Виктория, я хотел с вами поговорить… Что с вами произошло?

В голову ударили две вещи. Гамильтон обратился ко мне просто по имени. И он хочет со мной поговорить?

Я хотела было вытереть лицо передником, но за сегодня он успел выпачкаться так, что с виду можно было подумать, что его неделю не стирали. Видя мою растерянность, Гамильтон великодушно протянул мне свой белоснежный платок. Он был таким чистым и свежим, что когда я посмотрела на свою руку, тянущуюся за ним, я заплакала вновь.

- Виктория, что вас расстроило?

Гамильтон поднял меня ноги и усадил в ближайшее к камину кресло. С трудом успокоившись, я хотела было обвинить герцога во всех своих бедах, в его черствости и его жестокости. Но я быстро поняла, что все это – напускное. И только жалостливо прошептала:

- Я не справляюсь.

- Почему вы так решили? – мягко спросил он.

- Миссис Мэйсон вернется в три часа, а я ничего не успела.

- Я сумею ее отвлечь, - лукаво произнес Гамильтон.

Это было так на него не похоже. А мне захотелось продолжать сетовать на свои трудности:

- Мои руки загрубели.

- Я подарю вам крем.

- Но я не смогу им пользоваться при других…