Из Парижа с любовью

Пролог 1

Предопределена ли наша судьба, или мы сами меняем ее, возвращаясь в тихие, маленькие города, где нам однажды не повезло?

Кэролайн Кепнес. "Новая Ты".

Пролог 1

Сибирск 2009

Макс Волков

Агата, паучиха, сучка течная… Я ее ссаживал с колен, а она цеплялась, шипела, царапалась, впиваясь длинными ногтями, ногами обвивала, душила запахом тяжелым, сладким до тошноты. И по шее, плечам, груди языком, раздвоенным как у змеюки-ехидны, жалила, оставляя влажные следы ядовитой слюны. Ртом, губищами алыми, водила алчно, жадно, царапала ядовитыми зубами, то ли пила мою кровь, то ли впрыскивала яд. Шептала мое имя. Поглаживала поверх брюк ствол, превратившийся в один сплошной оголенный нерв. Сдался. Снова не смог вырваться и уйти. В теле взорвалось, заполыхало желание, похотью растекаясь по мышцам. По нервам ударило током. Пальцы, впились в рыхлые бедра, оставляя синяки на бледной коже.

Змеей зашипела, улыбаясь губищами с бл*дски размазанной алой помадой. Рывком задрал вверх юбку, под которой ничего. Бледные красивые бедра и черная резинка чулок. Она текла, оставляя влажные следы на брюках. Рванул ремень, освобождая налитой потяжелевший член. Ледяные пальцы сомкнулись, сжали головку, утверждая на него свое право. Выгнулась вся, извиваясь, принимая в себя, в тугое жаркое лоно. Оплела пояс ногами, точно лианами. Шепнув «мой», губы сомкнулись на шее. Раскачивалась, сама выбирая нужный темп.

В глазах потемнело, выматерился, сатанея от злости. В кулак сгреб волосы, не жалея, дернул, вынуждая отлипнуть пиявку.

- Макс… еще…

Соскользнула, извернулась узкой красивой спиной. Влажный член шлепнул по животу, немного не достав до пупа. Яркий сильный запах ее желания ворвался в ноздри. Впился пальцами в бедра, натягивая на член. Носом уткнулся в основание шеи, больно сжал зубами кожу, оставляя синяк, и рванулся в ней. Туго. Горячо. Влажно. И больно… Мне… А этой суке кайфово. Сладкие стоны срывались с губ.

Не могу, не хочу. Тело само по себе, я сам. Больно и сладко до тошноты. А она может и хочет вот так: жестко и против моей воли. Сжимала внутренними мышцами, бедрами держала, насаживалась, глубоко вбирая в себя мой немалый размер.

Пальцы сжались в кулаки. Сжав зубы, потянул ее на себя раз. Потом еще. Насаживал зло, грубо, таранил, не думая про нее. Рвано дыша, она выстанывая «еще». Эта сучка любила пожестче. Кайфовала о боли.

Агата выгнулась телом, впиваясь, царапая кожу кресла, застонала и потекла, кончая. Задрожала телом, сокращаясь на мне, переживая сладкий момент оргазма.

- Еще… Макс… еще…

Сжал до боли груди, выкручивая тугие горошины сосков под черным кружевом. Хрипло застонала. Качнулась раз, другой, набирая темп. Лоно скользило по члену горячим шелком, ласково сжимало, утверждая свою власть и мое бессилие. Удовольствие прострелило по нервам электрическим разрядом. Рвано выдохнув, я сдался чужой ненасытной страсти, желанию.

Она сама вела, меняла угол, темп. Узкая спина покрылась бисеринками пота. С каждым толчком хрипло стонала и насаживалась до упора - глубже только порвать насквозь. Наши тела соединялись с пошлым хлюпаньем тела о тело. Влажным, греховно-сладким, от которого становилось тошно.

Тварь ядовитая захрипела, задрожала телом, кончая, и мне до смерти в тот миг захотелось выйти, бросить ее, раздавить ногой как жабу. Но уже накрыло самого. Вырвалось со стоном, с болью, с хрипом. Никакого кайфа. Внутри пустота размером со вселенную и холод. Спихнул с себя тело, откинулся на спинку сидения, закрыв глаза. Лежал, ненавидя себя и уже в который раз обещая, что это в последний раз.