Из пепла второго

Из пепла второго

(*)

–Что, даже зайти не решаешься? – я мучительно думала, что сказать Ричарду, когда его увижу, но не придумала ничего стоящего. Первым вариантом было и вовсе промолчать – явиться перед ним, демонстрируя молчаливое презрение. Но я не умею молчать – я всегда говорю, особенно тогда, когда не надо.

Вторым вариантом было гордое появление, преисполненное ведьмовской стати, и фраза: «Я пришла спросить с тебя, мерзавец!»

Но гордое появление – это тоже не в моём духе. Я хоть и ведьма, а показывать это не очень-то и умею.

Были, конечно, и третий вариант, и четвёртый, но все они остались позади, когда я увидела у Серого Дома Ричарда. Не осталось во мне ни гордой ведьмовской стати, ни молчаливой демонстрации, только злость кольнула.

Ну и жалость ещё, это да.

Серый Дом – пристанище для неприкаянных, для рождённых в мире магов, в семье магов, но магии не имеющих. Приют для отверженных и лишних, приют для тех, кто стал позором. Лучше места и не придумаешь – не убивать же? А тут хоть какая-то польза: существование неприкаянных хоть как-то оправдается, они перед тем, как уйти из этого мира, успеют на себе испытать зелья или артефакты, а может и заклинания, которые потом пригодятся настоящим магам.

Да и обслуживать их не надо – они сами себе на хозяйстве. Ползают, изменённые, шатаются тенями после тестов и экспериментов, а куда деваться? Стараются, чтобы хоть как-то доказать свою полезность.

Страшное место для каждого мага и ведьмы, безысходное, но ещё куда более гиблое, если там кто-то есть из твоих близких.

Он не удивился, увидев меня. Стоял у ворот, глядя через кованую решётку, обитую магическими заклинаниями, на захудалый убогий дворик и серую стену…

–Здравствуй, Магрит, – голос его был лишён жизни, цвет лица близился к такой же серости, что и дом, но хуже всего был взгляд – очень злой взгляд, яркий, полный магической силы.

–Что, даже зайти не решишься? – повторила я, приближаясь. – Или тут обзор лучше?

–Это тяжело, – ответил Ричард. Он не оправдывался, хотя я бы этого очень хотела. Ладно я, тьма со мной! Он сжёг моё агентство, и в этом была часть моей вины – я его тоже обидела, но Каталина-то! Она его дочь! Родная дочь, ребёнок, который не мог понять, почему его вдруг из семьи и дома выкинули в Серый Дом, который и на дом-то не похож.

Да, она родилась без магических способностей, но её мать – Илди – скрыла это, и скрывала бы дальше, пока могла, накачивая дочь своей силой, словно сосуд. Надеялась, что у девочки проснутся способности, пусть с запозданием и самые посредственные, но хоть какие-то! Или не желала признавать, что произвела на свет неприкаянную. Но её возможности кончились, и я вскрыла правду…

Они думали, что Каталина больна, а я докопалась до истины. Я не думала, что правда будет жечь их так, что они откажутся от дочери. Но сейчас это и моя вина – что мне стоило не думать, не лезть? Чего я добилась?

–Ричард, – я позвала его, и когда он взглянул на меня, осеклась.

А что я ему скажу?

–Неужели Илди согласилась? – я всё-таки подобрала хоть что-то. – Это же её дочь.

Ричард усмехнулся:

–Магрит, ты точно ведьма? Ну откуда у тебя такая вера во всех? Она куда хуже, чем ты думаешь.

Может быть! Я уже и сама пришла к выводу, что Илди – истеричка, как минимум. Но она же мать.

–Может ты и прав, но это её дочь.

Ричард снова взглянул на меня, на этот раз без злости или насмешки, а с тоской. И мне самой стало тоскливо. Ладно я, ладно Ричард-подлец, ладно и Илди…но девочка? Её мир качнулся и лопнул, и она брошена.

Всеми брошена. И за что? за то, в чём даже не виновата!

–Это была её идея, – тихо сказал Ричард. – Её уже нет в городе, а может и в стране.

Слова потерялись. Да, мои родители тоже забыли меня в пылу догорающей войны, которая сходила в ничто, но ещё пылала островками в провинциях, и не заботились обо мне, но одно дело – оставить на попечении академии и другое – отдать в Серый Дом, вычеркнуть в никуда.

–А ты?.. – вопрос утонул. Мне не хватило воздуха.

–Если бы она сказала мне правду, если с самого начала сказала бы, всё было бы по-другому, – он отвернулся от меня, впился взглядом в кованые ворота. – Если бы я знал, что моя дочь из неприкаянных, я бы нашёл способ учить её в мире людей. Денег бы хватило, связей тоже. Но что вышло? Она не сказала мне, пыталась прятать правду. Надеялась? Стыдилась? Я не знаю. И уже не узнаю. Да оно и неважно, Магрит.

Я шла спросить с него, спросить за девочку, которая осталась в пустыне; за себя, взрослую ведьму, которая всё же поднималась, а в итоге – не могла.

Жалость едкой горечью затопила меня, во рту тоже стало почему-то горько.

–Ричард, – я потянула его за рукав, – поступи правильно. Ну ты же можешь! Забери её домой. Воспитывай. Найми учителей из людей, деньги у тебя есть. А деньги стирают границы. Да, конечно, о тебе будут говорить, шептаться, но…это же твоя дочь!

Он молчал, склонив голову.

–Ну или отправь её в пансионат какой-нибудь. В людской. Там она получит образование, профессию. У тебя-то точно хватит возможностей!

Вот что я делаю, а? ну какое мне дело-то, собственно? Каталиной больше, Каталиной меньше! Ан нет, дурной Магрит надо стоять, уговаривать, накидывать варианты.

Ричард выдернул рукав у меня из рук и поинтересовался:

–Как бы ты поступила на моём месте?

Следовало заорать, возмутиться, сказать, что я бы не оставила свою дочь в таком ужасном месте, что я приняла бы её вопреки всему..

Следовало, да. Но я это было бы ложью. Я не была на его месте. Мне не лгали о моём ребёнке. У меня и ребёнка-то не было. Да и чего таить – я ведьма, и я Магрит, я сильнее Ричарда в одном, но слабее в другом – мне проще подняться, проще принять какой-то удар.

Но я всё равно наблюдатель.

–Я не знаю, Ричард. Но надеюсь, что не так как ты.

Он кивнул, принимая мой ответ.