Из ранних моих рассказов 8.

Из ранних моих рассказов 8.

ЧОП ч. 2

Внизу, в чистом, теплом, светлом и сухом подвальном помещении, где находилась электрощитовая и сложен был всякий инвентарь для подсобных работ зимой и летом - лопаты, скребки, ломы и грабли жили два котенка двухмесячного возраста со своей кошкой мамой, их подкармливали почти все работники.

Один котенок полностью черный, только белые отметинки на всех четырех лапах на одну треть в высоту лап, так называемые "тапочки" и белый "галстучек", пятно почти на всю грудь, очень спокойный, с красивой густой шерстью, толстый и добродушный, все время грустный и задумчивый, как будто осмысливающий свою жизнь, звали его Бусик.

А второй с темно-зеленым окрасом и черными поперечными полосками, задиристый, дерзкий, кусачий, с хулиганскими глазами, никогда не давался в руки, даже если давно уже всех знал, изредка только можно было погладить, да и то почти сразу убегал, короткошерстный, как и его мать, только у нее была полностью иссиня-черная шерсть и огромные желтые глаза, клички их никому не были известны.

Дверь из подвала всегда была открыта и они свободно могли через лестницу подняться внутри здания подняться на первый этаж рядом с комнатой охраны. Обычно днем они никак себя не проявляли, находясь у себя, много народу, шум и суета пугали их. Отсыпаясь за день, где то после десяти вечера их можно было уже услышать в коридоре, они начинали играть сами с собой и со своей мамой.

В коридоре пол был покрыт линолеумом, котята устраивали гонки друг за другом и разогнавшись не могли остановиться на скользком полу, скользя по инерции, врезаясь головами в двери в конце коридора. Стоял периодический стук от удара головами и царапающие звуки от когтей по дереву или звучало скольжение с попытками зацепиться за что нибудь.

Так могло продолжаться часа два, но очень иногда надоедало, особенно глубокой ночью, когда эти игрища не давали поспать хотя бы час-полтора.

Тогда Сергей разгонял всю эту семейку, вылавливал Бусика и понимая что уже не заснуть, наливал ему в блюдечко свежие сливки, которые почти всегда покупал перед работой для него и крошил туда батон, что сразу же съедалось.

Потом Бусик с округлившимся шерстяным пузом, достающим почти до пола при ходьбе долго умывался, убирая остатки сливочно-хлебной смеси, взобравшись с трудом на стол. А после Сергей переносил его на широкий подоконник, под которым находилась батарея отопления и Бусик смотрел на всю окружающую обстановку пустым взглядом от переедания еще почти весь остаток времени, в течении которого он гостил.

Иногда, когда Бусик был сыт и отказывался от еды, Сергей выключал свет в помещении, придвигал кресло к окну, котенок устраивался рядом, напротив оконного стекла, они вместе могли смотреть на то, как идет снег через окно и каждый размышлял о своем. Горел уличный фонарь, свет его падал ровно на них, за ним плотная в в своих объятиях ночь, освещенные снежинки появлялись как будто из ничего, сверкающие и пушистые, опускались медленно, словно затяжной их полет увеличивал невидимый парашют.

Ну а потом мама кошка начинала искать Бусика, мяукая звала его к себе по всему офису, доходила до Сергея и вопросительно на него смотрела. Несколько раз еще произнеся "мяу", разглядывала наконец своего ребенка в темноте комнате и Бусик спускался с подоконника к ней и после взаимного обмена знаков в виде обнюхивания и обниманий вместе уходили, до следующего раза.