Избранная №147/2

7

Не верила я в интуицию и волшебные озарения. Это в кино герой загадочным образом понимает всё. В реальной жизни ты тупишь, ходишь ко всем за советами, читаешь мотивирующие цитаты, делаешь выбор и сомневаешься в нем до конца жизни.

— Как понять, что это мой мир? Здесь нет указателей с номерами.

— Зеркала, что тянутся от входа до центрального зала с тренировочным зеркалом — ваши потенциальные миры. – Пояснил Клод. – Пройдите мимо каждого, дотроньтесь, подумайте о чем-то приятном. Ищите свой сюжет. Это легче, чем кажется.

Меня такой ответ не устроил.

— А если ошибемся? Мы собирались наугад. Откуда уверенность, что здесь есть наш мир? Вдруг мы в неправильных группах. Сколько всего сюжетов? Сто сорок семь? Поэтому может существовать определенное число Избранных? Что же получается, я буду кого-то дублировать?

— Сюжетов гораздо меньше, и конечно же, они имеют повторения в тех или иных моментах. Главные их отличия друг от друга — вы и ваш индивидуальный подход к проблеме. Каждая из вас — особенная, — тут я фыркнула. А что еще оставалось человеку, имеющему на значке дробное число? — Поэтому вы столкнетесь с теми проблемами, что решить способны, только вы. И награда будет ждать та, что нужна только вам.

Клод засунул руку за пазуху и вытащил огромную папку. Режущий аляповатый цвет резанул по сетчатке глаза.

— Что за розовый беспредел в стразах? — не удержалась я, разглядывая то, что напоминало отобранный у десятилетней девочки дневник.

— Это маджента. Что, никогда не слышала? — блондинка приняла папку из рук статуи, открыла папку посредине и зачитала:

— Жизнь заново. Мир, где Избранная появляется в юном теле. Что это значит, Клод? — она перевернула несколько страниц. — Служанка мизантропа?

— Наиболее распространенные сюжеты для изменения мира. Не я их придумал. Я их только отсортировал и распределил.

— Прям ты? — я покосилась на обжигающий цвет мадженты. — Смелый выбор.

Статуя нисколько не смутилась.

— Ищите свои миры, а что дальше поймете сами. Дольше объяснять, чем показывать, — металлическая скульптура развернулась в противоположную от выхода сторону, но прежде чем уйти — спохватилась. — Та часть коридора, что идет после тренировочного зеркала, закрыта. Там находятся миры, на которые уже падал жребий спасения. Не тревожьте их.

Клод отвернулся и направился туда, куда только что запретил идти нам. Как только его шаги стихли в темноте разноцветных залов, наша псевдолидер оживилась.

— Теряем время! — крикнула она, увидев, как блондинка устремляется сквозь подрагивающий свет фонарей в коридор. — Чем быстрее найдем, тем быстрее поедим. Не знаю как вы, но я жутко голода.

И снова мы понеслись через нескончаемый хоровод залов и красок, но уже в обратную сторону. Началась неразбериха. Мы то разделялись, то собирались вновь. Что-то крутили на рамах, убегали, возвращались. Словно на всех разом напал азарт, и победитель мог выиграть сундук с золотом. Очень бесполезным золотом, учитывая ситуацию. Кто-то из девчонок визжал, кто-то кричал, кто-то смеялся. Эхо усиливало звуки, заставляя поверить, что в коридоре застряло не пять взрослых женщин, а началась Вальпургиева ночь, и сам дьявол со своей свитой решил ее посетить.

В какой-то момент и я вошла в раж, активно облапывая каждое зеркало. К сожалению, кроме сальных пятен вспотевших рук и кислой рожи, мне ничего не досталось.

— Нашла! — вдалеке взвизгнула блондинка.

Побросав темные зеркала, мы бросились к четырнадцатой. Она обнаружилась через десяток комнат. В окружении текстурных обоев, очень напоминающих тон «вырвиглаз» обложки инструкции, девушка, придерживая одной рукой металлический светильник больше ее ростом, другой рукой указывала на залитую цветными пятнами поверхность.

— Ничего не вижу, — сто сорок седьмая, прибежавшая первой, с сомнением заглянула за плечо удачливой Избранной.

— Да вот сейчас только было, — нетерпеливо отозвалась та. — Вы не слышали? Играл оркестр, из рамы струился золотистый свет, в огромном зале танцевали пары.

— А оно точно твое?

— Конечно мое! Я что-то нажала, и время понеслось вперед, пока не заиграла музыка. Все были красивыми и идеальными, как будто их вытащили с обложки глянца. Было похоже на какой-то конкурс.

Темненькая скрежетнула зубами.

— Ладно, продолжаем.

Спустя еще какое-то время и остальные обзавелись красивыми комнатами и работающими зеркалами. Зеркало Сомны оказалось ближе всех к центру (так мы окрестили место, где остался зал с тренировочной псевдореальностью). Лариса нашла место почти у выхода наружу. Сто сорок седьмая соседствовала с блонди. А я... Нисколько не удивившись, обнаружив, что моего мира нет.

Святые единорожки!

Я это предвидела. Мне здесь не место. И если бы яма нашла в себе силы признаться в собственной оплошности, я бы уже проснулась дома и собиралась на прекрасную, нудную и бесперспективную работу, что однажды доведет меня до ожирения, алкоголизма и нервного срыва.

Обнаружив, что я единственная, кто остался без предназначения, Избранные отчего-то бросились меня успокаивать. Кто-то предлагал позвать Клода, кто-то отправиться по новому кругу, кто-то пройти в зал со спасенными мирами, мол, вдруг один не доспасли, всякое бывает.