Неучтенные миры

— 11 —

— Незримый путь это… — Мысли путались. Возможно из-за просачивающегося сквозь защиту флера, возможно из-за дурманящего яда ягод. — Можно своими словами? Мы же не на экзамене.

— Незримый путь — это проклятье озлобленной богини. — Подсказал Враг.

— С языка сорвал.

Я сделала глубокий вдох, собирая себя в кучку.

«Нельзя расслабляться. – Строго приказала себе. – Думай о деле. Ты же собиралась кое-что предъявить странствующему манипулятору.»

— Погоди. Ты с самого начала знал, что артефакт связал нас. Понял в тот момент, когда эл Кхрим сообщил, что мне не явился лик возлюбленного. Нас связал Незримый путь. Меня и тебя! А не меня с Никием или кем-то еще. — Не спрашивала, утверждала. А мысль развивалась дальше: — Я, значит, страдала тут! Выкручивалась и так, и этак, не зная, бороться за призрак любви или бежать сломя голову. Переживала из-за твоих слов. Искала способ разорвать связь, а мы, оказывается, оба в этой лодке.

— Как ужасно с моей стороны, Дробь, — притворно посочувствовал мужчина в черном. А я как бы вспомнила, что он не мой друг или любовник, а собственно Враг и чего я ожидала? — И все же я не врал. Хотя тебе нравится постоянно уличать меня во лжи. Незримый путь – это кара, а не благословение. Богиня, что создала артефакт, обозлилась на правителя фоморов и прокляла его сына, и всех, кто когда-либо займет должность визиря этим самым Незримым путем. — Каким-то образом Тинхе продолжал удивлять своим безупречным равнодушием. Я бы так спокойно реагировать не смогла. — И проклятье это идет немного вразрез с изначальным назначением артефакта.

Мои догадки подтверждались. Проклятье богини было рассчитано в большей степени на визиря, а не на девушку, что окажется с ним связана.

— Как зная обо всем ты согласился занять должность визиря? Что там за проклятье такое, что тебе на него начхать? Эй, или ты хочешь сказать, что я твое проклятье? Вот не надо! Я не так сильно тебя достаю. Только мысленно. И исключительно в рамках возрастного рейтинга «тринадцать плюс».

Враг вскинул голову.

— А где солнце? — спросил он, разглядывая безоблачный горизонт.

— Отключили за неуплату. Тинхе, в чем суть проклятье? Как оно меня касается?

Мужчина отступил назад, утягивая за собой шлейф из моей досады и облегчения. Соображать сразу стало легче. Я не спешила сокращать дистанцию обратно. Раньше бы точно дернула за рукав или ткнула в плечо, а теперь стало за себя боязно. Вдруг язык опять начнет нести всякую ерунду. Окончательно все фантазии разболтаю. Мне-то без разницы, а вот за Врага страшно. Мало ли какие психические отклонения заимеет ко всем существующим.

— И дождя не бывает? — Он наклонился, чтобы провести ладонью по шершавой траве. — А роса?

— Стерильный мир. Нет дождя, озоновых дыр, перепадов давления и магнитных бурь, — оттарабанила я. — А еще это сон. Тинхе, вернись в реальность. Что с проклятьем?

— Значит, подробности тебе не известны. — Враг одернул полы тренча, пряча руки в карманы. Кажется, он уже пожалел, что заикнулся о Незримом пути. Наверное, мое странное поведение и по нему прошлось. — Не знаю, за что именно Латрин Жизнедарующая не возлюбила фомора. То ли за то, что умудрился ее обмануть и лишить божественных сил. То ли за то, что не покорился ее божественной красоте. Но напоследок она пообещала, что ни один из визирей не испытает радости взаимной любви. А те девы, что должны быть им предназначены, обернуться для них безумием и худшим кошмаром. Ведь никогда не ответят их яркие и пылающие чувства. И быть тому до тех пор, пока с иных земель не явится дева, что рождена под неизвестным фоморам созвездием, и воспитана речью, никогда не звучавшей из уст жителей Цезерины. Лишь она сможет разрушить проклятье. Но как только падет завеса, богиня восстанет в разрядах разрушительных молний, преисполненная силами и жаждущая возмездия.

И тут все встало на свои места.

Вот как должна была выглядеть история Клавдии! Она приходит в мир, артефакт связывает ее с визирем, девушка покоряет сердца злобного фомора. Тот не решается от нее избавиться (кому блин нужна невзаимная любовь?) и постепенно добивается взаимности. Проклятье снимается, богиня возрождается. Финальная схватка с ожесточенным божеством. Борьба сплачивает окончательно. Наложницы освобождаются из гаремов. Заключается мир с людской расой. Свадьба. И жили они долго и счастливо.

Но на горизонте появился Аматри.

— То есть, ты услышал про это проклятье и решил, что вау, именно об этом я всю жизнь мечтал? — Здесь мне самой стало интересно, отправилась ли я в мир Клавдии потому что сама хотела, или же став Визирем, Тинхе не оставил мне другой возможности. Не то чтобы я считала себя худшим вариантом для Врага, но… — Впрочем, если лэйтарцы не способны испытывать чувство любви, то чего вам бояться, так?

Скрип гравия под подошвой показался дурным знаком.

— Почему ты так считаешь?

— М-м-м?

— С чего решила, что лэйтарцы не умеют любить?

— В Лэйтарии не существовало понятия любви, пока вы не столкнулись с другими цивилизациями. Вы не особо понимаете суть любви, но умеете грамотно использовать ее против других. — Пожала плечами, присаживаясь на уступ. Резко захотелось скинуть ботинки и ощутить ступнями мягкость фальшивой зелени. Подумав секунду, поняла, что нет ни единой причины отказываться от возникшей идеи. — Ты сам так сказал.