Избранница стража мглы

Глава 7

Следующие пару дней, а особенно ночей, стали для меня настоящим испытанием. Я не могла думать ни о чем, кроме будущего супруга, он всецело завладел не только моими мыслями, но и, кажется, сердцем. И что самое постыдное — тело мое тоже жаждало оказаться в его власти.

К счастью или нет, но его светлость больше не пытался меня соблазнять. Более того, на прогулки не приглашал, а когда мы встречались за обеденным столом, был хоть и учтив, но весьма сдержан. Я бы даже сказала холоден.

Изображал из себя этакий айсберг, в то время как я сгорала от желания. Украдкой поглядывая на жениха, только и мечтала о том, как его губы сминают мои в жадном поцелуе, как он властно прижимает меня к себе, и я вновь ощущаю каменную твердость мышц у себя под ладонями, млею от каждого прикосновения.

Это чувство пугало, и в то же время, стоило только подумать о страже, как меня охватывал неописуемый восторг, и сердце в груди трепетало от радости. Самое странное, я никогда не влюблялась так быстро. Тем более не испытывала к кому бы то ни было столь сильное, сводящее с ума влечение.

Возможно, потому что до сих пор все мое общение с противоположным полом сводилось к дружбе с вилланами из окрестных деревень. Некоторые крестьянские отпрыски даже пытались за мной ухаживать, несмотря на возмущения маменьки. Но ни к одному из этих юношей я не испытывала ничего, кроме дружеской симпатии.

А его колдовская светлость каким-то непостижимым образом умудрился вскружить мне голову за считанные дни.

Признаюсь, я уже мечтала о том, чтобы как можно скорее выйти за него замуж и помахать ручкой своим родным. Мама продолжала действовать мне на нервы, ежечасно напоминая о том, что я обязана переговорить с его светлостью о будущем близняшек. У меня же язык не поворачивался обратиться к нему со столь деликатной просьбой. К тому же мы вроде как в ссоре, а я создание гордое и неприступное.

Хотя насчет последнего можно было поспорить.

Поздно вечером, накануне дня, которого с таким нетерпением ждали сестры, когда весь цвет Гавойи соберется вместе, чтобы заняться травлей оленя в Артонском лесу, Мари принесла мой костюм для охоты.

Что тут скажешь, ничего шикарнее видеть мне прежде не доводилось. Потягаться с творением мадам Катель могло разве что платье, пошитое для бала в честь нашей с маркизом помолвки.

Под восторженные вздохи служанки я примерила наряд. Камзол сел как влитой. Он полностью облегал фигуру, выгодно подчеркивая мою осиную талию, которой я очень гордилась, и пышную грудь. Сзади бархатное чудо драпировалось и заканчивалось коротким шлейфом, который прятал иные, не менее соблазнительные выпуклости моего тела. И на которые его отмороженная светлость в последнее время принципиально не смотрел!

Спереди камзол едва прикрывал бедра. Поэтому каждый желающий завтра сможет полюбоваться моими стройными ножками в узких кюлотах и длинных сапогах из мягкой кожи. К костюму прилагались перчатки, белоснежная сорочка с пеной кружев у горловины и кокетливая широкополая шляпа с плюмажем.

Единственное, как по мне, наряд был вызывающе-ярким — цвета спелой вишни, резко контрастировавшего с моими темными волосами и светлой кожей. Зато, если верить Мари, глаза смотрелись ярче. Словно вобрали в себя всю лазурь небес, что простирались над землями Гавойи.

В общем, ложилась я спать в прекрасном расположении духа. Проснулась с зарей, когда небо только окрашивали розовые лучи восхода, и сразу принялась за сборы.

Мари помогла мне одеться, собрала волосы в замысловатую прическу, украсив всю эту смоляную красоту расчудесной шляпкой. В который раз поинтересовалась, как я себя чувствую, о чем в последнее время спрашивала с завидной регулярностью (вот ведь заботливая), и, получив в ответ заверения, что энергия во мне бьет ключом, радостно заулыбалась.

— Вам обязательно нужно перекусить. Я мигом обернусь. — Сказав это, шмыгнула в коридор.

В столь ранний час аппетита и в помине не было, но под бдительным надзором служанки, так радеющей за мое здоровье, пришлось позавтракать.

За сборами и препираниями с Мари, с упорством ослицы пытавшейся влить мне в рот какой-то не слишком приятный на вкус отвар, что якобы должен был придать мне сил во время охоты, время пролетело незаметно. И вот к воротам дворца начали подъезжать первые кареты.

Не прошло и часа, как парк заполнили разряженные гости: мужчины в темных костюмах и пышно завитых париках, дамы — в ярких амазонках. Единицам хватило смелости облачиться в новомодные кюлоты, в которых раньше могли позволить себе щеголять только сеньоры. Кажется, только я и Опаль не постеснялись выставить на всеобщее обозрение свои ножки. У меня по сути-то и выбора не было, за свою невесту все решил мессир маркиз. А вот мадмуазель де Вержи, голову даю на отсечение, намеренно нарядилась так, чтобы привлечь внимание любовника.

Очень надеюсь, что уже бывшего.

Из окна своей комнаты я заметила, как эта воровка чужих женихов, демонстративно виляя бедрами, приблизилась к Морану, облаченному в простой черный костюм, едва тронутый золотым шитьем. Тут уж ноги сами вынесли меня из спальни.

Правду говорят, ревность — самый опасный яд, от которого умираешь медленной, мучительной смертью. Снова и снова. И только что, пока спешила к нему, я пережила самую настоящую предсмертную агонию.