Изгой-1: Крепость надежды

Глава седьмая

Глава седьмая.

Спуск в бездну.

Вместо двух дней прошло три, а к пещере мы не приблизились ни на шаг. Как ни старался Рикар, успеть завершить все приготовления к назначенному мной сроку у него этого не вышло. Нужного количества веревки не нашлось и пришлось ее плести из молодых побегов кустарника темлиса, к нашему счастью обильно произрастающему поблизости. Жесткие стебли темлиса поддавались плохо, их приходилось долго вымачивать в воде и только потом скручивать в жгуты. 

Пока Рикар занимался подготовкой к спуску, мне пришлось взвалить все тяготы хозяйствования на себя. Слава Создателю назначенные мною люди оказались толковыми и сметливыми. Большую часть трудностей они решали без меня и только в самых тяжелых случаях обращались за помощью.

На мой взгляд, заготовка продовольствия на зиму шла слишком медленно, и я нещадно гонял беднягу Литаса. По словам главного охотника главной сложностью был не поиск добычи – благо непуганой дичи хватало с избытком – трудно доставить мясо в лагерь. Шестеро человек не могли обеспечить нужным количеством мяса даже наши насущные нужды, что уж говорить о запасе на зиму. Телег у нас нет. Только волокуши, в которых тягловым средством служат те же охотники. Воспользовавшись отсутствием здоровяка Рикара, я разогнал свою охрану и определил их в охотники к вящей радости Литаса. Количество принесенной добычи сразу увеличилось. Но опять-таки недостаточно.

Посчитав количество пищи требуемое нам в один день, я ужаснулся и недрогнувшей рукой забрал у братьев строителей по пять мужчин отдав их сияющему как начищенная монета Литасу,  клятвенно заверившему меня, что теперь они принесут столько добычи, что на всю зиму хватит, а моему тезке Корису не хватит дров, чтобы закоптить все мясо.

Тезка в долгу не остался и заявил, что скорее кончится дичь в окрестностях, чем у него закончатся дрова. С трудом остановив бурную перепалку, я отправил их заниматься делом, а сам пошел к мастеру Дровину.

Под неусыпным контролем Дровина ров почти закончили. К нашему счастью слишком глубоко копать не пришлось – на глубине пяти локтей оказалась сплошная скала. Лучшей опоры для стены форта и не придумаешь.

Мастер Дровин остановил земляные работы, не подходя вплотную к руслу ручья – опасался, что слишком тонкая земляная стенка не выдержит и тогда затопления рва не избежать. В его правоте я смог убедиться уже на следующий день – сквозь стену рва по каплям просачивалась вода и понемногу скапливалась на дне. Надо поторапливаться с закладкой первых рядов фундамента.

Это важнейшее в нашей жизни событие произошло сегодня утром - в готовую часть рва опустили первые каменные глыбы основания. К общему ликованию возведение стены началось.

Радостная новость быстро разлетелась по лагерю, вызвав веселые улыбки на лицах усталых людей и возродив надежду. В первый раз за все время я услышал, как над Подковой плывет веселая песня и смех. У рва побывало по очереди все население, и каждый норовил бросить вниз хоть один камень или горсть земли. Разъяренный Дровин ревел как медведь и гонял веселящихся людей. Я хорошо понимал его беспокойство – внизу должны быть самые массивные камни, а никак не рыхлая земля – но  вмешиваться не стал. Не так часто я вижу искреннюю радость людей.

Больше всего меня поразила улыбка на лице всегда сурового священника. Вознося благодарственную молитву Создателю, отец Флатис просто светился от радости. После молитвы он несколько раз прошел вдоль рва, делая загадочные пассы руками. Вновь я заметил на пальцах священника вспышки настолько яркого белого света, что они были заметны даже под солнечными лучами.

По пятам неуемного старика следовал всем довольный Стефий с небольшой курящейся жаровней в вытянутых руках, откуда вздымались густые клубы белого дыма. Изредка священник поворачивался и с молитвой сыпал на раскаленную решетку жаровни растолченную траву. Принюхавшись, я уловил знакомый запах цветка Раймены. Отец Флатис не удержался от соблазна и вместе со стеной обдал и меня клубами пахучего дыма. К его нескрываемому разочарованию я не провалился под землю и не упал в корчах, а только раскашлялся и, вытирая слезящиеся глаза, отскочил подальше. Вредный и злопамятный старик.

Мой тезка тоже времени не терял и за два дня успел сделать многое. И это учитывая, что под его началом только женщины, старики и дети.

На траве лежали растянутые колышками тщательно выскобленные оленьи, кабаньи, заячьи и лисиные шкуры. Чуть поодаль сушились нанизанные на тонкие ветки грибы и дикие яблоки. Несколько корзин на глазах наполнялись птичьими перьями и пухом. Та часть пещеры, которую мы определили под склад продовольствия, полностью заставлена деревянными коробами, плетеными корзинами и прочими емкостями. К моему сожалению, большая часть из них пуста, но я надеялся, что вскоре мы заполним их до краев. Смотря на кипучую деятельность Тезки, я окончательно уверился в этом – буквально каждый кусок съестного он пытался приберечь до лучших времен.

Не далее чем вчера краем уха мне удалось услышать, как он проникновенно увещевает усталого каменщика накладывать поменьше похлебки:

- Нет, ну куда ты столько зачерпываешь-то? Не стыдно? До краев уж наполнил! Имей совесть!

Каменщик, видимо уже привыкший к нудящему как комару Тезке, не обращал на того внимания и спокойно продолжал накладывать похлебку в тарелку.

Пришлось срочно вмешаться и, отведя Кориса в сторону, попенять на излишнюю назойливость. Чтобы была сила в руках, надо есть до отвала. Иначе беда. Толку от голодных рабочих немного. Тезка повинился, пообещал исправиться, но заглянув в его плутовски бегающие глаза, я ему не поверил. Стоило его отпустить, как он опять умчался в сторону кухни. Не иначе как проверять, сколько бедняга каменщик успел съесть. Плюнув, я обреченно махнул рукой.