Измена. Право на семью

Глава 1. Оставь его. Он любит меня

Я пялюсь на фотографию мужа, который спит на мятых шелковых простынях, запрокинув руки за голову, а к нему жмется милая шатенка. Симпатичная такая, острый носик, пухлые губы и хитрые глазки. Она же судя по ракурсу и сделала фотографию. Хороший снимок, чувственный и провокационный.

Следом за фотографией прилетает сообщение от незнакомого номера:

“Оставь его. Он любит меня”

Способен ли Валерий на любовь? Интересный вопрос, о котором я за наш недолгий брак не раз задумывалась. В кроватке покряхтывает Сонечка, будто учуяла мой гнев. В руке вновь вибрирует телефон, и я медленно выдыхаю.

“Где твоя гордость?”

Откладываю смартфон, встаю с кресла, но в детскую заходит Мария. Наша няня. Хорошая, вежливая и доброжелательная женщина, у которой кроме основных обязанностей есть еще одна повинность перед главой дома. Я в курсе, что Валерий периодически вызывает Марию к себе и она отчитывается перед ним по поводу меня.

Я вышла за Валерия по указке богатого и успешного дяди, который пообещал моему отцу перед смертью, что позаботится о его “милом ангелочке”. Фактически его забота обернулась для меня годами в закрытом частном интернате, после он отправил меня в университет, ведь любая приличная женщина должна быть с образованием, чтобы ее было потом выгодно продать.

Я стала его разменной монетой в корыстной цели породниться с семьей Рузановых, и меня до сих пор тошнит от тех тихих переговоров, на которых мне сделали предложение “руки и сердца”.

Я не горжусь той громкой истерикой, перевернутой мебелью, разбитой посудой и попыткой сбежать. Дядя меня вернул, поставил ультиматум и доходчиво объяснил, что жизни мне не даст, если я откажусь.

Мама тогда встала на его сторону и назвала меня капризной идиоткой. Конечно, она испугалась, что гнев дяди и ее коснется. Она всегда им восхищалась, и вечно ставила его в пример папе, который посвятил жизнь не “бизнесу”, а музыке. И да, после смерти отца дядя и маму взял под свое щедрое крыло. До сих пор ее содержит, потому что мы… семья!

— Проснулась, заюша? — Мария наклоняется над кроваткой.

Валерий не любит меня. Мы так и не сблизились с ним, как родные люди, и после родов у меня снесло крышу. Я люблю дочь больше всего на свете, но родить ее я должна была для другого человека. Для того, кто бы любил меня. И не Валерий должен был ее брать на руки после роддома с каменной рожей и пустыми глазами.

Да, снесло крышу. Именно так. У меня случился дикий нервный срыв, когда я вновь переступила порог шикарного особняка. Слабая, никчемная и обессиленная после сложных родов с обильной кровопотерей. Вошла в дом, где меня не любят, села на кушетку у входной двери и при всех родственниках закричала в отчаянии.

Была скорая, но успокоительных не вкололи. Лишь дали список с травяными чаями, которые можно кормящим мамам. Именно поэтому Мария и докладывает Валерию о моем состоянии. И я на нее не злюсь, потому что сама виновата. Я не умею держать себя в руках.

— Вам бы поспать, Виктория, — Мария обеспокоенно смотрит на меня.

— Все настолько плохо?

— Вы бледная.

Дядя мой — бездетный. Он бесплоден, поэтому так вцепился в меня, стал моим официальным опекуном и “ввел” в свою семью. И как же он разочаровался во мне, когда я родила дочку. Он хотел внука. Словами он этого не сказал, но взгляд был весьма красноречив, а затем проникновенным шепотом пожелал в самое ближайшее время сына. Родители Валерия его поддержали.

— Я Соню кормила полчаса назад, — вздыхаю и похлопываю по щекам, чтобы разогнать кровь.

— Значит, она просто балуется, — ласково воркует Мария на Соней, которая улыбается и ножками сучит. — Сладкая булочка, — поднимает внимательный взгляд на меня. — Что-то случилось?

— Нет, — я мило улыбаюсь. — День просто сегодня такой. Пасмурный, задумчивый. Подхожу к окну и выглядываю в сад.

Валерий скоро вернется. Я не питала иллюзий, когда он надел обручальное кольцо из белого золота на палец. И клятв в верности он мне не давал, и я не имею права возмущаться из-за его измены. Горько усмехаюсь. Изменяют любимым, а женщинам, с которыми заключен брак по договоренности, нет. Однако…

Однако мне гадко. Я ведь так старалась с Валерием сблизиться после заключения брака, уговорила себя, что любовь не всегда возникает из страсти или влюбленности, но я потерпела фиаско. Или год и несколько месяцев для мужчины и общий ребенок — это слишком мало?

И будь у меня возможность, то я бы сейчас оставила Валерия его любовнице со всеми его потрохами и деньгами, но кто мне позволит это сделать? Если не муж, то меня вернет дядя. Он же в ответе за меня. Он теперь для меня “строгий и безжалостный отец”.

— Виктория, — Мария подходит к окну бесшумным шагом.

— Да?

— Я хочу уволиться.

— Вам стоит обсудить это с моим мужем, — блекло отвечаю я. — Не со мной.

— Я его боюсь, — шепотом отзывается она. — И мне тут некомфортно. Вы мне нравитесь, Виктория, поэтому… Я чувствую себя паршиво, когда…

— Когда докладываете Валерию обо мне?

— Вы знаете об этом?

— Да, — медленно киваю, наблюдая, как с листьев пионов скатываются капельки воды. — И я прекрасно понимаю, почему вы задумались об увольнении, но будет другая няня, которая тоже будет отчитываться перед моим мужем. Я не знаю, о чем вы конкретно говорите на аудиенции с моим супругом, но я вижу, что с Соней вы нашли общий язык. Я бы хотела, чтобы вы остались.

— Я не говорю ничего плохого о вас…

— А я давала повод? — разворачиваюсь к Марии.

— Нет.

— А если бы дала?

— Вероятно, я бы не смогла солгать Валерию, — она опускает взгляд. — Ему бы быть дознавателем.

Я лишь улыбаюсь в ответ и возвращаюсь к кроватке. Соня сладко посапывает. Поправляю одеялко, невесомо касаюсь пальцами ее бархатной щеки, и она сквозь сон улыбается. Моя маленькая радость.

Телефон, что лежит на подушке кресла, вновь вибрирует. Какая настырная у Валерия любовница. Подхватываю смартфон, сажусь и тихо обращаюсь к Марии: