Измена. Простить, отпустить, отомстить?

Глава 1

Савранский опоздал.

Он делал это всегда. Немного опоздал на свадьбу, допустимо на выписку из роддома и совсем неприлично на присягу нашего сына.

Муж даже перестал извиняться за опоздания, потому что у него был повод. Он рожал! Не сам по себе, а своих пациенток. Но делал это часто, подолгу, не без удовольствия!

- Мам, а папа точно придет? – Тамара обхватила меня за талию.

- У него сегодня два плановых кесарева, всех почикает, переоденется и придет.

Я погладила дочь по темным кудряшкам. Удивительные шутки подкидывает нам генетика: у меня, кареглазой и русоволосой женщины родилась такая вот черная дочь. Волосы, глаза, брови и чувство юмора у Томы были чернее некуда.

- Мам, гости скучают. Надо либо увеличивать алкоголь в их коктейлях, либо по домам, - танцующей походкой к нам подошел Никита.

За время в армии он вырос, но не поумнел. Хотя…

Я оглядела зал ресторана, коллеги разбились группами и шушукались, родня сидела за столом, изображая мафиозное семейство, друзья неприкаянно терлись в углах.

Только бабушка Сара выкатила свой трон прямо на танцпол и зажигала под техно, которое кто-то включил вместо моей подборки.

Да, ситуацию надо спасать.

- Ладно, Никита, давай поставим твой фильм сейчас, а папе покажем вечером?

Сын кивнул и радостно почесал в сторону ведущего, ослепляя нас блеском своей лысины. На самом деле сейчас не обязательно бриться под ноль, но наш мальчик сделал все, чтобы эпатировать интеллигентное семейство врачей. И сейчас утверждал, что отращивать волосы не будет, потому что в сорок лет все равно полысеет как дед. С чего он это взял – ума не приложу.

Но спорить с ним не стала, пускай ходит страшным, так хоть меньше девок западет на такое сокровище.

- Мам, может ты позвонишь папе? – Тома обняла меня за талию. Моя девятилетняя дочь была самой преданной, самой неистовой фанаткой своего отца. Они были друг другу и друзьями, и компаньонами по шалостям, и крашами, и трешами, и прочим симпл-димплом. Иногда я вообще не понимала, о чем говорят эти двое, но радовалась таким близким отношениям.

Всегда, но не сейчас. Сейчас мне хотелось высказать Савранскому все, что я о нем думаю!

Опаздывал он, а краснеть за это опять мне!

- Он придет, милая, вот-вот.

Ведущий взял микрофон и стал что-то затирать о суровой армейской жизни Никиты. Врал безбожно, но гостям нравилось. Толпа оживилась, раздались жидкие аплодисменты.

Никита вышел в центр под свет рампы и раскланялся. Пускай балуется, сегодня его день.

Сын взял микрофон и в несколько слов рассказал о том, что мы сейчас увидим. За свой почти год в армии он постоянно снимал короткие смешные видео, а по завершению смонтировал фильм, который хотел показать всему миру. А нас использовал как подопытных мышей, которые первыми должны оценить шедевр.

Тамара еще крепче прижалась ко мне, а я с тоской подумала, что мне так не хватает, чтобы меня обнимали не только мои дети.

Банально, но что поделать, я женщина и тоже хочу внимания, объятий, поцелуев! Пока мой муж спасал страну, я осталась не у дел, а целовала меня только бабушка Сара, и кто надоумил старуху красить губы такой стойкой помадой!

Еще раз оглядев зал, убедилась, что Савранский не придет.

Он явится под самый конец праздника и сделает вид, что все нормально.

Поймав на себе обеспокоенный взгляд Никиты, я кивнула и прошептала:

- Запускай.

На огромном мониторе появилась картинка. Сначала рябая, темная, с еле угадываемыми контурами. Контуры шевелились и громко стонали. Если сейчас таким занимаются в армии, то я понимаю, почему парни не хотят жениться!

На кровати лежал голый мужик. Сверху него скакала задница. Не абстрактная задница сама по себе, а вполне конкретная жопа какой-то девицы.

Мужик рычал, девица скулила, не секс, а зоопарк на выезде.

Я быстро поняла, что кто-то случайно поставил вместо Никитиного фильма домашнее порно.

А вот то, что на видео неистово трахает какую-то бабу мой муж, до меня доходило долго.

Мой муж. Муж мой занимается сексом на глазах всего города! С кем угодно, но точно не со мной!

- Савранский, - в ужасе прошептала я и быстро закрыла Томе глаза.