Измена. Спаси нашу дочь. Невские

Глава 1

Пролог

Даша

- Мирон, у нас будет малыш! – радостно встречаю любимого в дверях дома.

Обнимаю его. Он недовольно отводит мои руки и начинает снимать обувь.

Растерянно хлопаю глазами.

Он вскидывает голову, смотрит на меня в упор.

- Что ты сказала? - голос его хрипит.

Синие глаза темнеют, в них штормит.

- У нас будет малыш, - тихо шепчу пересохшими губами и делаю шаг к стене. Пытаюсь зацепиться руками за ледяную стену.

- Сделаешь аборт, Даша! – глухо произносит он, как приговор.

В шоке смотрю на его лицо, но на нем непроницаемая маска.

Не могу поверить, что он так сказал.

С утра, едва увидев заветные две полоски на тесте, рванула к телефону и застыла, взяв трубку в руки.

Нет. Такую важную новость невозможно произносить по мобильному!

Я должна смотреть ему в глаза, чувствовать, как он разделяет мою радость от произошедшего чуда.

Теперь нас будет трое.

Целый день сдерживаю себя, чтобы не звонить ему, не кричать в трубку, как я счастлива.

С нетерпением жду Мирона с работы…

А сейчас он стоит передо мной так близко, что можно протянуть руку, коснуться его коротко стриженных волос, провести рукой по колючей щетине на лице. Но мне кажется, что он далеко и между нами глухая стена, которую ничем теперь не пробить!

Нет, он не отводит взгляд, смотрит, сурово сдвинув брови на переносице, прямо в глаза.

- Завтра сам отвезу тебя в клинику! - холодно чеканит он и проходит вглубь квартиры.

В клинику?? Нет, только не это!

Прошибает ледяной пот. Я качаюсь. Ошеломленно смотрю на него, словно впервые вижу.

Высокий широкоплечий брюнет. Решительный. Властный.

Синие выразительные глаза, прямой нос, волевой подбородок. Сжимает зубы так, словно сдерживает себя изо всех сил.

Мой мужчина. Или уже нет…

Невский раздевается, снимает костюм, развязывает узел галстука, нервно срывает его с себя, словно он его душит.

Заторможено продолжаю смотреть.

Ком застревает в горле, не нахожу слов, чтобы выразить свою боль.

- Но почему? - судорожно сглатываю, в глазах набухают слезы, отступаю назад, словно чувствую исходящую от Мирона опасность, - угрозу себе и моему еще не родившемуся ребенку.

- Это не обсуждается, Даша! Ты это сделаешь.

Завтра же избавишься от ребенка, – жестко припечатывает он.

Не обсуждается?.. Но почему?

- У меня есть другая женщина, - голос его оглушает. Прижимаю ладони к вискам.

Другая?..

Отец снова пытается нас разлучить. Или Мирон справился сам, нашел мне замену…

Предатель! Изменщик… В голове звенит, словно колокол по нашей любви…

- Что будет, если не избавлюсь? – глухо спрашиваю я, глядя на него исподлобья.

- Не надо испытывать мое терпение! – бросает на ходу и разворачивается ко мне спиной.

По широкой спине перекатываются мускулы…

Качаю в отчаянье головой.

Коленки подгибаются, внутри все дрожит.

Мне кажется, что это просто плохой сон. Я сейчас проснусь, и мой любимый скажет, что он безумно рад, что у нас будет ребенок. А все это мне просто приснилось…

Мирон надевает джинсы, натягивает футболку, разворачивается и осторожно обходит меня, идет на кухню. А я стою, прислонившись к стене, не понимая, что происходит.

- Ты приготовила ужин? – доносится до меня его ровный голос.

Ужин?.. Отдается эхом у меня в голове. Какой ужин?

Думала, поедем праздновать такое важное событие в ресторан! - хочу крикнуть на всю квартиру. Но голос застревает где-то глубоко во мне.

Внутри нестерпимо жжет.

Не звонила ему целый день, сдерживала себя, хотя радость рвалась наружу, выплескивалась через край.

Улыбалась, прислушиваясь к себе.

Хотела сделать сюрприз.

А сюрприз сделал мне он…

Еще утром, уходя на работу, целовал, говорил, что любит. А сейчас… сейчас, услышав, что я жду ребенка, предлагает избавиться от него.

Нет, не предлагает, он требует! И угрожает, что сам отвезет меня на аборт.

Прижимаюсь к стене, ее холод проникает прямо в душу, царапает изнутри. Закрываю руками рот. Из него рвется стон.

- Ты же знаешь, я не люблю женских слез и истерик. На дух не переношу! – назидательно произносит он, делает шаг в холл квартиры, где я стою возле стены, готовая просочиться сквозь нее, лишь бы не слышать его горьких слов.