Изнанка

глава 13

Всем телом я прижимаюсь к Гордею, чувствуя биение его сердца.

На улице почти совсем стемнело. Глядя в окно, вижу только темное небо и очертания моих учебников, лежащих на подоконнике.

Абсолютно раздетые, мы прильнули друг к другу, наслаждаясь новым ощущением ещё большей близости. Уже несколько часов мы не находим в себе сил, чтобы отдалиться даже на миллиметр и просто встать с постели. Кажется, что вся любовь, которая пряталась внутри, перестала бояться и обнажилась вместе со мной. Я так тонко чувствую каждое его прикосновение, его теплое дыхание и, кажется, даже его мысли.

Он до невозможности близко и не выпускает меня из рук.

–  Я счастлив. – шепотом говорит Гордей, уткнувшись мне в шею.

Улыбаясь, вдыхаю запах его волос и провожу по ним рукой. В темноте все чувства становятся ещё острее.

– Как прошла выставка?

– Ужасно! – резко отвечает он, цокнув языком.

Засмеявшись, я обнимаю его ещё крепче.

– Не выдумывай! Скажи честно!

– Инга! Ты не пришла! Тебя там не было! – Гордей садится на постели и смотрит на меня снизу-вверх, – И как, спрашивается, всё могло пройти? Отвратительно!

– Я видела, каждую из картин. Знаю, как ты создавал их и лучше других знаю, что они живые и бесподобные.

Тусклый свет от фонаря за окном позволяет различить только наши силуэты. Гордей проводит взглядом по моему телу и снова ложится рядом.

– Просто хотел, чтобы ты пришла. Это из-за родителей, да?

Я молчу. Отвечать нет смысла, он всё понимает.

– Какой будет следующая выставка? – я перевожу тему.

– Будут рыбы, – коротко отвечает Гордей.

– Рыбы?! Ты рисуешь только животных…

– Теперь, будут рыбы, а потом, думаю, птицы. Это ведь сложнее. Жители других стихий как-никак, их труднее понять и изобразить.

– Я не сомневаюсь, что у тебя все получиться! – радостно говорю я.

Он без сомнения, сможет всё!
– А как твои дела в школе?

Я вздыхаю, вспоминая сегодняшний день. Школа и одноклассники – это моё испытание.

К счастью, скоро это закончиться, я сдам экзамены, окончательно определюсь с институтом и навсегда распрощаюсь со своим классом.

– Сегодня в столовой мне подбросили записку. Написали там… – Замявшись, думаю, нужно ли Гордею это знать. Пожалуй, нет, не нужно. – … разные, обидные слова.

– И что ты сделала? – его голос становится тверже.

– Я знала, кто её написал. Взяла стакан какао и случайно, вылила его Витале на голову.

– Виталя, это тот, которому я разбил нос?! Он что, не запомнил?! – Гордей резко садится.

– Нет, тот был Костя, – хихикнув, я нащупываю плавки и надеваю их. – Да и не можешь же ты разбить носы всей моей параллели.

– Почему не могу, могу! Хоть всей школе!

– Девчонки меня тоже травят, – поднявшись, подхожу к окну и пошире раскрываю шторы. Становится чуть светлее. – Их ты тоже побьёшь?

– Эти выскочки – просто дуры, на них не обращай внимания. А если полезет кто-то из пацанов, сразу говори мне! – строго просит Гордей.

Я киваю, понимая, что не выполню просьбу.

Не хочу, чтобы он появлялся в моей школе. Видел, как пренебрежительно ко мне относятся учителя. Слышал, как обидно дразнят одноклассники, видел, как доводят до слёз. Я и сама могу постоять за себя. Конечно не всегда, но могу.

Знаю, что ровесники беспрерывно издеваются только потому, что я отличаюсь от них, выгляжу и веду себя по-другому, хуже одеваюсь, больше думаю о будущем. А учителя, наблюдая за моей не идеальной успеваемостью, думают, что поступить на бюджет я не смогу, а платное место в универе – это точно не про меня.

Но я поступлю, назло всем.

Это моя задача номер один! Каждый день я прихожу в школу раньше всех и штудирую учебники, читаю в автобусах, на улице и в гостях у Гордея. Я бы занималась учёбой дома… Но там сделать это просто невозможно.

– А с какао ты классно придумала. Обожаю твою смелость! И что, вылила прямо на голову?!

– Ага! – весело отвечаю я. – Так ему и надо! Потом меня как всегда вызвали к директору, Виталя кричал, что я хотела его ошпарить и что я неадекватная. Но мне было плевать, я просто дала отпор.

– А что директор?

– Тоже ничего нового. Сказал, чтобы мама явилась в школу.

Несколько секунд мы молчим.

– Как она?

– Как всегда, – тихо отвечаю и отворачиваюсь к окну.

– С мужчиной или одна? – осторожно спрашивает Гордей.

– То, что она приводит к нам домой, нельзя назвать мужчиной, – голос начинает дрожать. – Это человеком-то назвать сложно.

Гордей тут же встаёт с постели, подходит и обнимает меня сзади.

– Ты не рассказываешь ей про школу?

– Нет. Ей нет дела. Ей ничего не интересно, – говорю, стараясь сдержать слёзы. – Когда она трезвеет, я иногда рассказываю о своих планах, о том, куда думаю поступать, к каким экзаменам готовлюсь. Но мне кажется, что она не слушает.

– Если не хочешь говорить об этом, давай не будем…

– Нет, я хочу! – поворачиваюсь к нему. – Знаешь, такое, наверное, нельзя произносить вслух, но иногда мне кажется, что я совсем её не люблю. Что я прекрасно смогла бы жить без неё и даже не скучать! Это ужасно, я знаю. Ведь она моя мама. Ведь никто не может быть дороже мамы. Да?..

Гордей пожимает плечами.

– А она… – я глубоко вздыхаю, набирая воздух в легкие. – В ней, похоже, ещё есть что-то человеческое. Когда она напивается, иногда ломится в мою комнату. Говорит, что я её единственная родня, ее надежда, кровиночка. Говорит, что она любит меня больше всех. Просит прощения.