К биографии Юлия Гарбузова.

Интервью с Людмилой Гарбузовой

Брали интервью: Олеся Кравчук и Дмитрий Мороз.

Редактор: Юлия Ципляк

– Он закончил институт, и она. Они были очень умные, очень хорошо учились. Ну и тут война — 1941-й год. И всё, и их отправили на фронт как медиков. Но она уже была беременна, и он её отправил в Енакиево, так как сам он с Енакиева, Виктор Андреевич. Вот его туда отправили, и её отправили, но он ушел на фронт, там оперировал. Ну вы хотите послушать побольше или это так штрихами можно говорить?

– Можно штрихами.

– Ну хорошо. Он был полевой врач, и их взяли в плен, всех буквально, большое количество, он попал в плен. И потом по лагерям, Юлий Викторович потом его нашел, это было потом, нашел когда у нас раскрыли всё, ой, Красный Крест в 2003 году, и он нашел его: Гарбузов Виктор Андреевич там то и там то, и вся его биография.

– Он был живым?

– Нет, нет, уже умершим. И Красный Крест всё это, а его… Мария Андреевна, жена, то есть Юлика мама, всё время его ждала, думала, что вот где-то объявиться, но всё время говорили: “Пропал без вести”. Но он не без вести пропал. Его просто сгноили в этом самом концлагере том.

– Так, поняла, так, я ещё б хотела расспросить, с кем он работал.

– Кто? Юлий Викторович?

– Мгм.

– Юлий Викторович заканчивал в Запорожье школу, поступил в институт в Харьков на радио-факультет. Учился хорошо, вот и потом его оставили на кафедре делать диссертацию. Он защитился и работал в ХИРЭ доцентом, преподавал, знал 5 языков, очень грамотный человек.

– Думаю мы с вами ещё попозже пообщаемся про его детство, ещё более детально про творчество. Было очень приятно с вами познакомится, спасибо.

– Всего доброго, лапочка, всего доброго.

– До свидания.

– … В Енакиево, папа у него Виктор Алексеевич 1918 года рождения 31.01, января, его папа в Донецкой области, Енакиево, вот. А это уже смерть папы, там у тебя есть всё, мама была Диденко Мария Андреевна, она харьковчанка, умерла в 2001 году, мама, это папа, мама. Дедушка его был Гарбузов Алексей Ефимович рождения 1875 года, Збуд. Тоже брак был в Енакиево, он поженился с женщиной Дезиронской Фамидой Эмильевной, которая была с Лиежа, потому что эти Дезироны приехали строить металлургический комбинат с Бельгии, приехали семьёй ещё при царе, а тут революция. Их семью выслали всю, а бабушка Стефания Эмильевна осталась, потому что вышла замуж за русского, как сказать, Гарбузова Алексея. У неё уже было 7 детей, она осталась. Один из них был Виктор Алексеевич – будущий отец Юлия Викторовича. Человек был грамотный, его посылали учиться в Енакиево, ой в Енакиево, в Льеж, вот. И он умел и знал работу, но в 37-ом году его расстреляли, потому что сталинское было такое направление, что все, кто связан с иностранцами, те подпадали под эту линию. Их брали, им приписывали всякие какие-то страшные обвинения: то они троцкисты, то они ещё кто-то. А его за то, что связь с иностранцами. А связь была какая? Его жена Стефания Эмильевна Дейзирон, но она приняла фамилию Гарбузова и жила как Гарбузова, пережила войну. Ну уже дедушки не было, вот так. Ну это военное время, это много перегибов, сталинская эпоха, многим досталась. Вот семье Юлия Викторовича тоже досталось.

Его отец пошел поступать, он мечтал поступить в институт – Харьковский мед. институт. Он таки поступил и закончил в 41-ом году. И тут война. Учился он вместе с бабушкой Марией Андреевной, которую называли просто Муся, и он её переправил уже беременную в Енакиево, когда война началась, и она там родила Юлия Викторовича. Тоже военное время, без куска хлеба, без молока, без ничего. Но помогла. Он отправил её к бабушке, то есть к своей матери — Стефании Эмильевны. Ну она им помогла выжить, Юлию Викторовичу выжить.

Мама работала, мама тоже медик. Потом её послали работать на 33 села — одна врач была. И она ездила по всем местам, принимала роды, всё лечила. Тогда было медиков мало, в общем она вела подвижнецкую роль, тогда много работала, Юлия Викторовича закрывали, вот. Там одна семья приходила, польская, рядом жили. Он очень хорошо знал польский язык, и это ему потом помогло изучить кучу языков. Он знал 5 языков. Это детство с этими польскими соседями ему помогло как-то потом в переводах, во всём. В переводах я имею в виду.

Когда он уже ушел с института работать на пенсию, то он начал работать переводчиком. Лучше всего переводы у него получались польские и немецкие, он хорошо очень знал русский язык, это непросто, хорошо украинский и французский – 5 языков. В общем человек был грамотный, интересный во всех отношениях. Я с ним познакомилась, учась в политехническом институте: он уже заканчивал, а я была на 4 курсе. У нас были соревнования по плаванью, не просто какому-то, а подводному плаванью на Утрише, это теперь россия. А это был раньше подводный лагерь, и мы там в лагере познакомились, ныряли, плавали глубоко, у нас даже есть фотография, потом мы поженились и наши подводники все, мы их называли подводниками, прислали нам фотографию, где я с ластами. Много чего осталось, можешь потом сфотографировать, если надо. Ну в общем мы поженились с ним в 63-ем году, а в 64-ом родился первый сын – это Боря. Он родился у нас в Запорожье, потому что так получилось: я ленинградка, я пережила блокаду, это трудное время, маленькой. И блокада — это серьезное дело. И когда открыли дорогу жизни через Ладогу, нас вывезли, мы с мамой выехали, а кушать было нечего, ещё война шла, и мы приехали в Запорожье, потому что это Украина, и были родственники, они нас поддержали.

Там, в Украине, я пошла в Запорожье в школу, а Юлий Викторович тоже с мамой жили в Запорожье, мы там познакомились, вот, на соревнованиях и через 3 месяца поженились, я уже говорила. Время было студенческое, беззаботное: ни у кого ни квартиры, ничего — а тут у нас должен был скоро родится первый сын, Боря. И мама Юлия Викторовича с Запорожья решила свою квартиру поменять на что-нибудь, чтобы у нас было какое-то жильё. И поменяла на улицу Восьмого Съезда Советов, которая сейчас называется Чичибабина, на комуналочку. Но ничего, жили нормально. Очень маленькая кухня, но была у нас с соседями, с соседями дружили как-то, да, многие так жили. Потом ему предложили на кафедре возможность вступить в кооператив. В кооператив надо были деньги. Нам, конечно, помогли, потому что мы ещё были студентами — денег не было. И мы переехали в квартиру замечательную (на) 23 августа (55), в трёхкомнатную. Она хорошая, но мы её не смогли поддержать, потому что надо было каждый месяц платить большие деньги – 600 гривен. Или что тогда рубли были? Не помню. Ну в общем большие деньги для нас. Я получала 100 рублей, он получал 120, ну ещё только начинали жить. Конечно мы не могли себе позволить. Мы начали искать варианты и нашли, поменяли на квартиру, в которой сейчас живем, на Деревянко 42. Она была убитая, забитая, здесь жили медики, но тоже видно, они неважнецки жили, потому что ни ремонта, ничего. Но ничего, всё это в прошлом.