Качели над пропастью. Книга 1

Глава 6

Глава 6

Вера

Минувшие недели Вера была занята тем, что пыталась вернуть свой пошатнувшийся мир на привычное место. Старалась укрепить покосившиеся стены, поправить поехавшую крышу. Заделать течи и не наломать дров. Словом, параллельно с реальным загородным домом проводила собственные "внутренние" строительные работы, но получалось у нее плохо.

Антон Геннадьевич упорно звонил практически ежедневно. Просто, чтобы перекинуться парой слов. Исключительно дружеское общение, ни к чему не обязывающее. Спрашивал, как поживает сынишка, не занимается ли она еще какими-нибудь интересными переводами на тему, в которой он может оказать содействие. Интересовался, как продвигается процесс строительства дачи.

Трижды приглашал пообедать с ним. Дважды она отказалась. На третий раз согласилась, сама не зная зачем.

Они встретились в обеденный перерыв в тихом кафе с добротной домашней кухней и непривычным отсутствием в меню вездесущих копеечных бизнес-ланчей.

Даже подъехав к месту встречи, Вера так и не смогла объяснить самой себе, зачем это делает. Она не понимала, что нужно от нее настойчивому профессору. Есть ли какая-то граница, перехода которой она не желала. И где именно эта граница пролегала в их...

А в чем, собственно, "их"? Отношениях? Нет у них никаких отношений и быть не может. И все-таки в потайном уголке сознания, там, где укладываются прочные кирпичики всего того основательного и непритворного, в чем мы можем признаться только сами себе. Там, где хранятся все наши "скелеты" и тщательно скрываемые слабости, и, чего уж там, пороки. Именно там уже вполне сформировалась простая истина - она рада появлению в ее жизни этого человека. Рада, как ребенок, разглядевший в случайном знакомом доброго волшебника.

Антон Геннадьевич не волновал ее, как мужчина, но основательно подкупал чисто человеческими надежностью, искренностью, достоинством. И весьма своеобразным чувством юмора.

Если бы не однозначно предсказуемая реакция Стаса, узнай он, что жена продолжает неформально общаться с профессором, Вера дала бы возможность их дружбе окрепнуть и расцвести. Но только дружбе, какая может возникнуть между мудрой зрелостью и чистой, вдохновляющей молодостью.

Но Стас ни в коем случае, и ни при каких обстоятельствах не должен был знать об этих звонках. И Антон Геннадьевич, похоже, прекрасно понимал сей деликатный момент и звонил исключительно в рабочее время.

А если он понимал это, значит должен понять и то, что развивать тему не имеет смысла.

...Вера прошла к столику, за которым уже сидел Антон и, натолкнувшись на удивление, написанное на его лице, слегка растерялась.

- Что-то не так? - спросила она, невольно оглядывая себя.

- Вас о том же хотел спросить, Верочка, - отозвался профессор. - У вас такой пугающе решительный вид. Как у матадора, выходящего на арену.

Вера ответила не сразу, давая себе возможность справиться с досадой, что позволила невысказанным намерениям отразиться на ее лице.

- Ах, ну, это я глубоко задумалась о... некоторых рабочих моментах, - проговорила, присаживаясь за столик и убирая в сумку свой телефон. Пыталась не смотреть на Антона Геннадьевича, пока в глазах не уляжется переполох. - Здравствуйте, - сказала она, наконец.

- Здравствуйте, дорогая, - Антон улыбнулся. - Прекрасно выглядите, Верочка. И эта блузка вам очень к лицу.

- Спасибо. Это сamisa. Почти как у матадора.

- Простите, что? - профессор удивленно вскинул брови.

- Рубашка с жабо, которую надевают матадоры по-испански называется сamisa.

Антон Геннадьевич искренне рассмеялся. И Вере сразу расхотелось говорить или делать что-то такое, что положит конец их общению.

Они заказали легкие закуски и зеленый чай с имбирем. За непринужденной беседой время, выделенное на обед, быстро испарялось. Неторопливо попивая приятно обжигающий и в то же время освежающий напиток, девушка наслаждалась последними минутами в обществе Антона Геннадьевича. Он рассказывал про свою племянницу Аню, в которой души не чаял, когда зазвонил Верин телефон.

Она извлекла прибор из кармашка сумки и взглянула на экран - звонил Стас. Девушка пробормотала извинение и бросила на профессора быстрый взгляд, в котором он прочел робкую просьбу хранить молчание.

- Да?

- Вер, ты куда пропала? - голос мужа звучал нетерпеливо. - Я звоню тебе пятый раз на мобильный - не отвечаешь. Звонил на рабочий, тоже глухо.

- Телефон в сумке был, я не слышала, прости, - спокойно ответила Вера, терпеливо выслушав тираду Стаса. - Я сейчас на обеде. В кафе.

- В каком? Я тут поблизости от твоей работы был на переговорах. Хотел тебя как раз на обед утащить и не смог дозвониться. А ты уже, оказывается, убежала. Так где ты? Я подскочу.

В груди плеснулся жгучий фонтанчик смятения.

- Я уже пообедала и расплатилась, - она снова взглянула на сидящего напротив Прокофьева.

Тот безучастно смотрел куда-то в сторону, делая вид, что не прислушивается к разговору, но Вере все равно стало неловко, как бывало всегда, когда при свидетелях приходилось вступать с мужем в объяснения. А Стас до ужаса любил конкретность. Во всем и всегда.

- И что? Ты же где-то недалеко? Подождать пять-десять минут не можешь?- настаивал муж.

- Ну, обед же почти закончился, - пыталась лавировать Вера в прямом и конкретном, как рельса разговоре. - Я так на работу опоздаю.

- Вер, ты чего! - взвился Стас. - Когда это у вас в конторе следили, кто сколько обедает. У вас вообще все приходят и уходят когда захотят. Или не приходят вовсе, работают удаленно. Ты одна там проявляешь завидный энтузиазм.

Возразить было нечего. Она могла работать дома, но ежедневно уходила в бюро, и сидела там чуть ли не в гордом одиночестве. Если не считать секретаря Януса Многоязыкого, остальные переводчики, числившиеся в бюро, появлялись на работе по мере необходимости.