Как бы хотел Виридис?

ГЛАВА 1 - МАЙКЛ ХАРДИ

Один за другим на безлюдной улице зажигались фонари, и теплый свет от них будто отчаянно пытался рассечь густой туман, накрывший одеялом старый город. Пожилой хожалый, скрипя потертыми ботинками устало взбирался по ржавой прикладной лестнице, чтобы залить дешевое конопляное масло в каждый потускневший фонарь. Он сильно кашлял. Промозглая сырость Хоупбурга будто заливалась в его слабые легкие, как конопляное масло в лампу. Старик уже смирился, с тем, что может сгореть в любой момент, как многие жители Хоупбурга, кому не посчастливилось подхватить кашлицу этой осенью.

Не такими уж безлюдными были эти улицы.

Из-за угла вынырнули двое – стремительным шагом они приближались, что заставило Майкла Харди схватиться за нож в глубоком кармане потрепанного пальто. Прикосновение к стальной рукояти успокоило его и зарядило уверенностью. Успокаивало и то, что силуэты оказались на вид безобидной парой, тихо переругивающихся о чем-то своем. Юноша выдыхает, и приподнимает плечи, так колючий холод не может пробраться к его открытой шее.

Майклу вдруг подумалось — а не заболеет ли он кашлицей? Да разве может сына кузнеца одолеть такая хворь?

Через несколько домов стало виднеться небольшое здание, от которого всегда исходил дикий жар. Это кузница, которая прежде принадлежала отцу Майкла. После смерти родителей она, со всеми печами, наковальнями, станками и десятками тысяч мелких инструментов, должна была перейти Майклу по наследству. Тогда он был слишком юн, чтобы управлять ею. Но не это было основной причиной, почему Майкл теперь был вынужден трудиться в роли простого кузнеца. Да и до кузнеца ему еще было далеко, вернее было бы назвать Майкла помощником кузнеца. В дверях показался грузный широкоплечий мужчина - нынешний хозяин наковальни – Господин Хершер.

- Что б тебя! - выругался он, смачно сплюнув себе под ноги. — Где тебя черти носят? – размашистыми движениями он высыпал золу в ящик под пристроем недалеко от двери. Пепел лениво поднялся в воздух и тут же осел, побежденный влагой.

- Я работаю сегодня в ночь, - ответил Майкл и юркнул в проход, в облако пара, что стремилось раствориться в вечернем тумане. – Сегодня завершаем сезон, забыли?

Он сбросил с себя пальто и плотную тунику. На лбу выступили первые капли пота. Он с любовью осмотрел помещение, когда-то принадлежащее его семье, замечая, насколько все переменилось во время его отсутствия. Не там лежали инструменты, ящик с молотками и прочей мелочью. Из кладовой снова достали отцовскую кувалду, хотя Майкл много раз просил не трогать ее.

- Наполни бочки с водой, прочисти горн и молоты от ржавчины. Не знаю, что с ними вытворил Бадди. И, разбери бумаги на столе.

- Мы договаривались, что сегодня в ночь я буду выполнять заказы, - Майкл скрестил руки на груди, всем своим видом выказывая недовольство. – И я вас просил, чтобы вы не трогали отцовскую кувалду.

- Хватит тут хозяйничать парень, - Хершер бросил совок в угол и схватил фляжку воды. – Я делаю дело, - он отпил пару больших глотков и продолжил. От него пахло перегаром. – Я работаю по заказам, а у тебя сегодня завершение сезона, забыл, а? Кузница моя, все, что внутри нее тоже мое. Даже ты, дружок, принадлежишь мне со всеми потрохами. Мне надоедает твое козлиное поведение. Вылетишь отсюда, как пробка.

- Отлично, тогда кто будет работать? Ваш сын, Бадди, тот еще бездарь, - Майкл взял кувалду и направился в подсобку. Иногда он думал, что именно мешало ему завладеть кузницей силой – просто взять и направить кувалду к черепу хозяина. Мешал здравый смысл, решил парень.

- Он младше тебя, научится. А ты с таким характером мало чего в жизни добьешься. Времена вашей семейки прошли, Майкл. Кузница моя, наследник — Бадди, - он снял с гвоздя, прибитого на стену тунику. – А ты годен лишь ковать подковы, сам знаешь. А нам с сыном предстоит изготовить много крупных… - икнул, - …заказов.

Майкл ухмыльнулся. Знал бы Хершер, что он творил за его спиной. Отцовская кузница никогда по-настоящему не принадлежала этому старому хрычу. Кузница принадлежала сыну покойного Господина Харди, по крайней мере в народе все привыкли к этому. А этой ночью Майкл будет изготавливать заказы, которые брал на прошлой дневной смене. Часть из них он не ввел в список заказов, чтобы никто не прознал о его хитром плане. Покупатель получит заказ и уйдет, а Майкл получит деньги. Будто ничего и не было. У Бадди и его отца все равно не хватит ума все пересчитать и проверить.

Звон молота отражался от стен кузницы. Мелодия эта проносилась по темным морозным улицам, будя бездомных, которые то и дело тянулись к дверям искрящейся теплом постройки, как мотыльки тянутся к фонарям летними ночами.

Работа шла ладно, пот ручьем тек по спине, предплечью, рукам. Обычно пышные волнистые волосы Майкла к концу смены промокали насквозь, да так, что будто стекали дегтем по спине.

Утро подобралось незаметно, но Харди успел выполнить задания от владельца и спрятать свои тайные заказы под половицей в подсобке. Отец всегда прятал там то, что не должны были найти другие. Место стало еще надежнее, когда Хершер поставил на это место шкаф со всяким хламом.

К утренней смене вышел Бадди. Сонный и безобразный он показался в дверях еще до того, как начало светать. Силуэт его принадлежал мужичку, что проводил вечера исключительно в трактире, в то время как было ему всего лишь семнадцать лет отроду. Он был на пару лет младше Майкла. Бадди не обладал особым умом, внимание его было рассеяно, волновало его скорее то, как рано отец погнал его в кузницу сегодня. Солнце еще не успело появиться из-за горизонта, а Бадди уже должен был приступить к работе – это все, о чем сетовал парнишка. Но его рассеянность всегда играла Майклу на руку — был бы на его месте Господин Хершер, сразу бы поймал Майкла за изготовлением левых заказов.

Губы Майкла тронула легкая улыбка, кивнув недовольному Бадди, он оделся, чтобы отнести часть мелких заказов прямо в дома своих заказчиков. Пока Бадди устало потирал глаза, Майкл обернул свежевыкованный нож плотной мешковиной и спрятал его в карман, не занятый его собственным ножом. В карманы брюк он насовал мелкие уголки, заказанные слесарем накануне.