Как говорить на шмелином

Учебник по бабочкологии

Мегуми Акио опять собирался посидеть вечерком у ручья, протекавшего под окнами веранды, попивая теплый саке на пару с Тачикавой Кёей, местным букинистом, и порассуждать о жизни. Почем лес за рекой, сколько нынче расплодилось соловьев, и чья сакура изящнее сбрасывает лепестки в этот прекрасный весенний день.

У Кёи саднило горло после вчерашних торгов, а Акио мучился с застарелым ревматизмом, пришедшим из времен постоянных походов и еженощного почивания на голой земле. Колени тоже гнулись еле-еле, заставляя проклинать дома, где было больше одной ступеньки. Время не пожалело ни того, ни другого, и теперь лишь созерцание спасало от тоски по несделанному и упущенному.

Отсюда, с берега ручья весь мир казался чистым как экология и столь же понятным. Казалось, начни они жизнь сначала, и весенние дни встретили бы в богато украшенном паланкине на берегу океана. Но пока только ручей, сакура и саке, заботливо купленной дочерью Тачикавы. В качестве развлечения хозяин-букинист притащил старое издание «Практического руководства по бабочкологии» в тисненном кожаном переплете и с толстенными страницами.

Учебник был сделан дивно хорошо. Под каждым видом бабочки, был наколот на английскую булавку пойманный экземпляр, расписаны названия цветов из гаммы юрушииро, разрешенные для использования простыми людьми. Присутствовали тут и «цвет спелых плодов хурмы», и «красныйцвет заката», варианты конфигураций узоров на крыльях и отрисованые сочленения. Тамошние махаоны оказались не чета теперешним. Кея задумчиво отцепил бабочку и повертел в пальцах.

– Жалко, а ведь могли бы летать и радовать глаз.

Ветер вырвал из рука бабочку и понёс к ручью, словно заставляя её взмахивать высушенными крылышками.

– Эй, постой, ты же утонешь, – позабыв про старые кости, Кёя бросился к ручью.

Акио остался задумчиво попивать саке и листать книгу. «Возвращение здоровья», значилось под опустевшим квадратиком. Вернулся хозяин довольно скоренько, махаона не поймал, зато изрядно промок, потому с крайним одобрением принял новую пиалушку саке.

– Вкуси райского блаженства!

Капустницу они рассматривали ещё придирчивее. А вдруг она только притворяется экспонатом, настолько сочными и живыми выглядели цвета, но нет – хрупкие лапки, сухие крылышки – всё давным-давно засушено и приколото.

– А давай проверим! – Кёя подбросил капустницу вверх, ветер тут же подхватил её в свои цепкие лапы и закружил в воздушных объятиях. И эта бабочка унеслась в сторону ручья. Розовые лепестки начисто скрыли ее след. – Летает.

Под следующей бабочкой значилось: «Возвращает молодость». Акио, мирно попивавший саке и безучастно наблюдающий за экспериментами, вдруг спохватился и отобрал учебник.

– Я старше тебя, поэтому мне нужнее.

Кёя пожал плечами. Все это казалось либо полнейшей чушью, либо чьей-то глупой, но весьма дорогой шуткой. Хотя горло всё-таки прошло, да и колено перестало стрелять. И вообще, давно он не чувствовал себя настолько бодрым. Даже старые ноги готовы были пуститься в пляс.

Акио, не привыкший работать со столь мелкими деталями, долго пытался подцепить булавку ногтём и чуть не оторвал все начисто, но в конце концов справился. Эта бабочка была неподвижно и свободно лежала на ладони. Мужчина не выдержал и дунул, та сорвалась с места и закружилась у него перед глазами. Он удивленно поднес руки к лицу: морщины на тыльной стороне разглаживались на глазах.

– Эй, а давай еще глянем? Что там еще есть? – с азартом молодого охотника подхватил теперь и Акио.

Следующая бабочка называлась: «От бесплодия» – мужчины понимающе переглянулись и повернулись ко входу во внутренние комнаты.

– А может твоя дочка? Её же уже второй муж бросает из-за этого. А так она умная, красивая, работящая. Любой был бы рад такой жене.

– Эй, Чио! Поди сюда, – Кёя постучал по бамбуковой перегородке палкой.

Девушка показалась из-за раздвинутой ширмы, но едва увидев собутыльника отца нерешительно спряталась за дверью.

– Господин Акио?

– Узнала?

– Господин Акио так выглядел, когда я девчонкой бегала на речку за окунями. Вы всегда подбрасывали в мою корзинку самых жирных рыбок. Господин Акио всегда был так добр.

– У господина Акио просто легкая рука, – смутился бывший самурай.

– Я принесу вам ещё саке, – почтительно склонила голову девушка.

– Чио, не торопись. Сядь-ка рядышком, – Кёя наконец вспомнил зачем, собственно, позвал дочь. – Поможешь отцепить эту бабочку.

– Какая красивая, похожая на крошечную куколку в распахнутой юкате, – девушка со странным выражение покрутила ее в руке и подбросила в воздух. Бабочка расправила крылья и вспорхнула Акио на плечо.

– Эй, – тот аккуратно словно пощекотал её пальцами. – Твое дело летать. Давай, помоги хорошей девушке.

Бабочка вспорхнула и словно растворила в ярких солнечных лучах. Чио неожиданно рассмеялась.

– Спасибо вам, господин Акио. Я принесу саке, а потом схожу на базар за свежими овощами и рисом. Если господину Акио угодно сопровождать меня, я хотела бы сделать покупки на всю неделю.

Кёя остался один. С саке и учебником по бабочкологии. Друг детства и дочь, громко смеясь, ушли по дороге в сторону посёлка, а он листал страницу за страницей, перечитывая описания. Ближе к концу они стали сменяться странными или неприятными формулировками: «Избавление от соперника», «Сделать врага калекой», «Вызвать землетрясение». Неожиданное прозрение озарило букиниста, та бабочка, выпущенная в самом начале, маленькая полупрозрачная капустница. Они ведь так и не прочти её назначение.

«Локальное наводнение» – с трудом прочитал Кёя полустёршуюся надпись.

– Вот и хорошо, что мои ушли на базар, – мужчина с любопытством посмотрел на ни в чем неповинный ручей, который уже сейчас заметно превысил свой обычный уровень. – В молодости я неплохо плавал.

Букинист долил себе полную пиалошку, с наслаждением вытянул ноги и больше не сказал ни слова. Медленно опадающие лепестки сакуры ложились на бурные волны ручья, а солнце золотило перекаты. «Срок действия: один день» – значилось на последней странице.