Как найти идеального мужчину

Как найти идеального мужчину

При поиске мужчины мечты всем женщинам важно обращать внимание на его выбор зонта. Неискушенные женщины могут лишь сказать, что мужчины выбирают модели чёрного цвета. Ограничить обзор зонта лишь цветом — огромная ошибка.

Различные механизмы зонта также характеризуют мужчину. Например, если он покупает исключительно «автоматы» — он не любит сложности. А выбор полуавтомата абсолютно зауряден.

— Уток нельзя кормить по осени, иначе они не улетят на юг, потому что подумают, что и здесь хорошо, — услышала я. Рядом стояла женщина и указывала дочке на жирных особей. А мне птицы напомнили отчаявшихся в поисках мужика женщин, которые радуются любым крохам брошенного внимания и соглашаются хоть на что-нибудь.

Я сверилась с часами и быстрее зашагала к Летнему саду: дождь должен начаться вот-вот.
Ухаживания — забавная игра, в которую играют взрослые. Одинокие мужчины, ищущие женщин, нуждаются в предлоге для начала разговора. Они ходят вокруг таких же одиноких девушек и отчаянно пытаются придумать, как подкатить. А тут начинается дождь. До метро далеко, и они как бы невзначай предлагают понравившейся даме зонт. Та соглашается, но тут-то и надо обратить внимание на аксессуар!

В Летнем саду людей было мало. Туристы вернулись домой, студенты сели за парты, а остальные прозябают в офисах. Лишь завсегдатаи собрались тут, и сегодня всем им за семьдесят. Я остановилась у любимой скульптуры «Аллегория красоты» Джованни Зорзони, и вместо знакомой эйфории почувствовала острый приступ мигрени. Как и многие местные, я страдала метеозависимостью.

Начался ливень. Головная боль усиливалась, и я медленно, полностью промокнув, подошла к выходу.

Я сделала шаг и сразу осознала свою ошибку: около меня образовалась огромная лужа, и белый автомобиль, мчащийся на желтый светофор, обязательно по ней вот-вот проедет. Я отскакиваю назад и, запнувшись, падаю. Но меня поймали. На фоне серебристого неба я вижу теплые карие глаза. Передо мной стоит парочка: он — чуть выше меня ростом, владелец этих самых глаз, и она — кроткого и невзрачного вида блондинка в длинной серой юбке. Девушка интуитивно взяла парня под руку, демонстрируя свои права на него.

— Вы целы? — спрашивает незнакомец заботливо.

— Да, вроде… — отвечаю и, подмечая облегчение на лице блондинки, делаю шаг и жалобно протягиваю: — О нет, кажется я подвернула ногу!

— Я помогу! — Парень, подобрав черный зонт, впихивает его подружке и жестом предлагает мне взять его под руку. Блондинка раздраженно дергает его за рукав пальто, но, встретив гневный взгляд кавалера, пресмыкается. — Как же вы промокли! Тут, за Фонтанкой, кафе моих друзей. Там отличный глинтвейн.

Парень оказался словоохотлив. Его зовут Родион, ее — Катя. Они оба учатся на актеров, только он — в Театральной академии, а она в Кульке. Им обоим двадцать четыре года. Он увлекается скульптурой, любит путешествовать и черный кофе. В общем, эрудированный собеседник, и я едва не забывала хромать, завороженно слушая его рассказы.

Место, куда мы пришли, — кофейня с видом на Михайловский замок. Я рассказала о себе: закончила СПБГУ, работаю гидом и вожу экскурсии по крышам. И тоже люблю путешествовать. Стоило сказать про крыши, и глаза Родиона загорелись. Он обожает их и обязательно должен попасть туда в этом сезоне, тем более погода обещала разгуляться к выходным.

Родион как рассказчик умело пользовался интонацией. Его красивое, по-юношески одухотворенное лицо и пронзительные карие глаза (при тусклом освещении бездонно-черные) убеждали так, что ты с искренностью младенца верил каждому слову.

По окончании вечера, когда мои рыжие волосы высохли, Родион вызвал такси (мой телефон сел). Дождь по-прежнему шел, и Катя осталась в помещении, когда машина подъела. Парень выбежал меня проводить в одной водолазке с зонтом. Очаровательно улыбнувшись и, мне кажется, скрывая истинные эмоции, он напомнил о крышах, а я, якобы нехотя, дала ему визитку. Когда такси отъехало, я обернулась: Родион стоял под дождем, сложив зонт и задумчиво глядя мне в след.

Он позвонил спустя четыре дня. Признаться, я безумно ждала его. Услышав его голос, я едва не взвизгнула от радости. Но взяла себя в руки и деловито договорилась об экскурсии для них с Катей на завтра. Бедняжка, кстати, как я выяснила на следующий день, ужасно боится высоты, и ее лицо белело всякий раз, когда она смотрела вниз. Родион как будто не видел этого — так его захватили золотые купола Исаакиевского и тихая Нева, убаюканная осенью.

Мы встречались все чаще. Сперва втроем, но потом у Кати начались мастер-классы. А нам с Родионом столько всего нужно было обсудить! Постепенно наши разговоры становились все более доверительными. Родик с Катей встречаются уже семь лет. Оба хотели учиться в Академии, но не поступили на бюджет с первого раза. Точнее, Катя не поступила вообще. Живут вместе. Отношения, если честно, приелись. Жениться, пока нет денег, он не хочет. Всего нужно добиться самому.

А потом он упомянул, что Катя не всегда его понимает…

Я заметила, что Родион тщательно продумывает наши встречи. Тематические походы по музеям, неделя Эрмитажа — и про каждый экспонат у него есть история, правда, не всегда правдивая. И пусть я была в этих залах миллион раз, лишь с Родионом я ощутила величие человеческого ума.

В один пасмурный день мы гуляли по набережной Петропавловки. Моросил дождь, но мы забыли зонт и, не жалея об этом, шагали на встречу ветру. Людей не было, мы наслаждались уединением. Нева нервничала, выходя из берегов, а Родион, перекрикивая бурю, пел песню Розенбаума «Налетала грусть». Закончив, он встал позади меня и прошептал на ухо: «Смотри!»

В тот же миг слева направо по домам набережной начал разливаться свет, вспыхивая тысячами зажженных фонарей. Контраст черного неба и этих огней пробрал до мурашек. Свет зажигался в течении полуминуты, и, лишь когда он достиг Ростральных колонн, я обернулась к Родиону. Его глаза тоже блестели от восхищения. Встретившись со мной взглядом, он приблизился и поцеловал меня…

Кате Родион сказал об этом на следующий день. Меня поразила его мужественность в этом вопросе — обычно мои бывшие боялись рвать с прежними пассиями. В тот же день он переехал ко мне, дав Кате возможность спокойно съехать с их съемной квартиры.

Сперва меня напрягло такое стремительное развитие событий, но Родик быстро меня успокоил. Приготовив нам ужин в тот день, он сел рядом, взял за руку (его рука была холодной) и, глядя в глаза, сказал то, что я в тайне ждала: он влюбился в меня с первой секунды.

Месяца два мы наслаждались отношениями. Мы понимали друг друга без слов, и я никогда бы не подумала, что люди могут быть так счастливы. Я научилась готовить его любимые блюда, больше зависала на кухне, когда раньше посвящала время книгам.

Однажды Родик заметил, что я одеваюсь слишком откровенно, а ему бы хотелось, чтобы я демонстрировала свое тело только ему. В моем гардеробе появились длинные юбки. Позже он ласково заметил, что мы очень красиво смотримся вместе, когда одеты в одном стиле, желательно сдержанном. Да, мне идут белые цвета, но в Питере это не практично, и лучше отдать предпочтение серым вещам.

Я намекала ему о машине: я часто возвращаюсь поздно, и было бы хорошо встречать меня. Он ответил, что у него с детства боязнь автомобилей, и лучше, если я хочу, мы купим самокаты.

Как-то шутливо спросила, чего бы ему хотелось, а он, поднявшись на локтях (мы лежали), серьезно посмотрел мне в лицо и сказал, что хотел бы, чтобы я продолжила играть на скрипке. Склонность к музыке у меня была с детства, и я согласилась. Теперь заместо будильника по утрам он просыпался под произведения классиков.

Ближе к весне я захотела что-то поменять, и Родик с присущей ему пламенностью уговорил меня перекраситься в блондинку.

— Ариш, — как обычно нежно шептал он в моменты, когда хотел от меня чего-то добиться, — ты же хочешь меня порадовать?

Хотя, право же, в этой фразе я лишь надеялась, что есть вопрос, когда, на самом деле, его не было.

Отдав кучу денег, я сменила имидж. Я уговорила Родиона поехать в Италию. Если честно, я уже была настолько влюблена, что надеялась поскорее получить кольцо с рукой и сердцем возлюбленного.

Но после поездки Родика как подменили. Он стал грубее и жестче. Потом он извинялся, но я чувствовала, что что-то идет не так. Пыталась поговорить с ним, а он лишь бросал, что я не понимаю его и вообще на носу диплом. Я послушно оставляла парня и постоянно убирала квартиру — я думала лишь о нем. Я любила его всей душой, дышала на него и прощала ему все.

Родион успешно защитил диплом, и его пригласили на пробы в Италию. У меня вовсю шел сезон, и он уехал один на два месяца.

…Одним сентябрьским днем, когда тучи собирались над Летним садом, мы гуляли, держась за руки и пили кофе из Макдональдса (нужно было экономить, т.к. в Италии ушло много денег, а Родион не работал). Самокаты остались дома, чему я была очень рада. Помимо нас гуляли и пожилые завсегдатаи культурной стороны Петербурга.

— Почему тебе нравится «Аллегория красоты»? — вдруг спросил Родион, остановившись у скульптуры.

— Я считаю, что именно красота правит миром, — ответила я.

— А я думал, что миром правит понимание того, кто мы есть, — заметил Родион и посмотрел куда-то мимо меня. Я тоже обернулась. В конце аллеи трещал мотор мотоцикла, и я внутренне возмутилась, как можно пользоваться таким шумным транспортом в культурном месте. Хотя хозяйка «хруста» была под стать ему: в черной кожанке, с абсолютно лысым черепом, на котором отражались блики осеннего солнца.

— Знаешь, — продолжил Родион, — я думал, что ты та, которая знает, кто она есть на самом деле. Но я ошибался. Ты стала во всем походить на Катю, и меня огорчило, что я вернулся к тому, от чего ушел. Прости меня. И спасибо тебе за то, что благодаря тебе я понял, чего хочу на самом деле.

С этими словами он достал из кармана обручальное кольцо, надел его на безымянный палец и, круто развернувшись, пошел на встречу мотоциклистке. Обняв ее и взяв шлем, он обернулся, как будто что-то забыл. Мы встретились взглядом (я даже шевельнуться не могла). Родион вытащил из сумки черный зонт и выкинул его в мусорку. Он, как и я, ненавидел таскать зонтики.