Как все

Глава 8. Зеленоглазый ангел

Кристиан

Всю дорогу Амалия о чем-то размышляла, нахмурившись. Я постарался не отвлекать ее, в душе надеясь, что она остынет и перестанет видеть во мне дьявола во плоти. Сам, конечно, виноват. Не надо было кричать на этих куриц, но они появились так не вовремя, ну и попали под горячую руку.

Мы почти пришли, когда Мышка замерла, уставившись в одну точку. Я попытался проследить направление ее взгляда, но не нашел ничего, что могло вызвать такую реакцию. Обычная суета вовремя обеденного перерыва. Никто даже не смотрел в нашу сторону. Все как всегда, но не для нее. Взгляд Лии становился все менее осмысленным, руки дрожали.

— Уведи, — просипела она.

Мне не нужно было повторять дважды. Я схватил девушку за руку и потянул на себя. Она не сопротивлялась, передвигалась механически, но была еще в сознании.

«Медленно, слишком медленно... Пошло все к черту! Хуже уже не сделаю, некуда!» — рывком подхватил Мышку на руки и буквально взлетел по лестнице. Не отпуская драгоценную ношу, нащупал в кармане ключ, рывком распахнул дверь в комнату.

Почувствовав себя в безопасности на диване, Лия выдохнула и стала заваливаться набок. Я растерялся. У нее явно случился приступ. Никогда до этого мне не приходилось помогать таким людям. Нет, я несколько раз видел, как у девушек случалась истерика из-за постороннего мужчины, но в комнате всегда был Мэтт. У него все было под контролем.

«Мэтт! Где же этот долбанный телефон?»

— Ну же, ответь. Ответь, мать твою! — гудки.

Я набрал номер Наты, но она отключила телефон, охотясь за Карлосом.

Меня трясло уже не меньше, чем Лию. Я продолжал все набирать номер брата, но безуспешно.

— Нет! Прошу тебя! Нет! — проскулила моя маленькая девочка.

Отбросив телефон на диван, я подлетел к девушке. Ее боль гулко отзывалась во мне. Как же мне хотелось забрать себе все то зло, что она пережила. Пусть лучше мне будет плохо!

— Тише, тише, маленькая. Все будет хорошо. Хорошо, — шептал я, стоя на коленях перед ней. — Я рядом. Никто тебя не обидит. Это все сон. Плохой сон.

Долгожданный телефонный звонок стал моим спасением.

***

Амалия

Я сижу в бездушной холодной гостиной с окнами во всю стену и кожаной мебелью. Никогда не любила этот дом. Не понимаю, как Маркус мог в нем жить. Попадая сюда, я ощущаю себя, как на выставке дизайна. Современные линии и материалы, яркие цветовые пятна — все так правильно и красиво, но нет ни одной вещи, которая бы рассказала о том, кто здесь живет. Пересекая порог комнаты, попадаешь в фотографию из каталога, а не в жилой дом. Я всегда боялась что-то передвинуть и испортить тем самым картинку. Маркус так злится, когда видит крошки или след от стакана на стеклянной поверхности стола. Вот и сейчас я чувствую себя неуютно, словно я лишняя в этом совершенстве в своем белом простом платье и с наспех заплетенными косичками.

— Амалия, я к тебе обращаюсь. Ты меня слышишь? — он опять недоволен. «Что я сделала не так?»

— Прости, задумалась.

— А ты умеешь думать? — от обиды слезы подступают к глазам.

— Маркус, за что? Почему ты злишься?

— Я не злюсь, милая. Я в бешенстве. Пора уже научиться различать эти понятия, — холодно произнес он.

Залпом осушив бокал с виски, Маркус сполоснул стакан и поставил его на полочку над барной стойкой. Ни одного лишнего движения.

— Подойди сюда. Я сказал, подойди! — не дождавшись моей реакции, он в несколько шагов сам преодолел разделявшее нас расстояние и рывком поднял меня с дивана.

— Отпусти! Что ты делаешь? Ты пугаешь меня.

— О, тебе есть, чего бояться, милая. Думала, можно крутить мной, как вздумается, а за спиной спать со всеми подряд? Не выйдет.

— О чем ты? Я не понимаю, — пробормотала я, отчаянно пытаясь вырваться из его стальной хватки. Но все было тщетно, он лишь сильнее сжимал руки.

— Хватит притворяться! Он мне все рассказал. Я не позволю с собой так поступать. Моя невеста должна быть идеальна.

— Маркус, пожалуйста, отпусти. Мне больно.

— Ты еще не знаешь, что такое боль, но я помогу. Ты почувствуешь на своей шкуре, как больно понимать, что твоя будущая жена — шваль, которая вешается на красивых парней и раздвигает ноги в учебном классе.

Каждое слово эхом звучит у меня в голове. Он знает.

— Я не... Все было не так. Я не спала...

— Хочешь сказать, что еще девственница? — арктический лед в голосе вымораживал все доброе и светлое, что было между нами.

— Нет. Но я не виновата.