Как Я Не Стал Байкером

Как Я Не Стал Байкером

Скажу сразу, байкером я и не собирался быть, я торопился стать мужчиной. Когда в школе ты толстый и заметен в первую очередь Габаритами, когда на физкультуре еле справляешься с Брусьями и плохо скачешь через Козла, только злость Толстого способна преодолеть комплекс неполноценности.

И я пошел по пути становления мужчины. Я пошел на самбо, я пошел на баскетбол, я пошел на народные и современные танцы, дядя Коля и дед Константин научили меня играть в шахматы и я стал регулярно их обыгрывать. Оставалось освоить мото – чудище! В распоряжении отца были М – 105 1969 года и М – 106 (кажется года моего рождения) модели «Козел».

В классе третьем, папа впервые посадил меня за рога домашнего, но строптивого животного. На деревенском стадионе он отжал за меня сцепление, и мы тронулись. Так и не решившись на переключение второй передачи, и, сделав пару кругов на футбольном поле, мы заглохли. Отец позволил мне многократно заводить машину Минского завода, включать первую скорость и отжимать сцепление, с целью тронуться. Ничего не получалось, папа плюнул на это дело, Василий Михайлович не отличался терпеливостью, был крайне вспыльчивым, и, в отсутствии положительного результата, мы пошли купаться в озеро, примыкавшее к деревенскому стадиону.

Уже приблизившись к лету 1987 года (мой 7 класс) я затеял неладное. По стране гуляла перестройка и в деревне стало безопасней, потому что участкового в селе не оказалось, уехал что ли, а нового не получилось. Так что его желтый «Урал» и его наездник больше не мучил мужиков – мото и автолюбителей. А я пошел к бабушке, владелице М – 106, машины у которой был сломан кикстартер. Я попросил маму моего папы покататься с учебной целью. Фантастика! Она не отказала.

Вытащив «Минск» на грунтовку я почти сразу завел его столкоча, прыгнул в седло и совсем скоро овладел тремя передачами. Четвертую врубать я не решился, для этой процедуры не хватало пространства. Адреналин разворачивал грудь, было шикарно и гордо. Мне преграждали путь старшеклассники, но я не останавливался, упражнялся до тех пор пока бензин не кончился.

Овладев техникой плавного пуска сцепления с места, я сразу попал в оборот. Теперь возил бабушку по грибы, по ягоды и на покос, потом и папа легкомысленно обеспечил мне допуск к своим «козлам». Что было плохо? Во всех поломках техники, даже если я на нее не садился, был виноват я! Я буксовал по деревенской, лесной, лесостепной грязи, врезался (не специально) в коров, пробивал колеса и обрывал газовые тросики, падал и глох, переполнив карбюратор.

Потом появился его величество Иж – Юпитер – 3, который мы купили с рук и который явился к нам с букетом болезней, прежде всего, с зажиганием. Я сразу почувствовал эффект тяготения на будку и получил люлей за то что в колее посадил технику на брюхо.

Апогеем моей байк – карьеры стало 31 июля.  Сметав зарод (стог) сена мы двумя экипажами (папа ИЖ – Юпитер 3 и  кремовый «Урал» с задней передачей) мы поехали домой. Отец на Иже тронулся раньше и быстро покинул зону видимости. Нашу тройку возглавлял полковник авиации (сын деда Константина) в коляске поместился мой двоюродный брат. Летчик, дядя Юра, штурман, привозивший показать запрещенные снимки американских самолетов в воздухе, бывавший в Сирии и других доступных советской военной авиации местах, решил догнать явно уступавший «Уралу», «Иж». Ничего не предвещало приключений, но на последнем повороте перед деревней, штурман не вписался в округлость дороги, и мы летим в тартарары. Сознание бережно сокрыло те секунды ужаса, вычеркнув их из памяти. Машина слетела с довольно высокого грейдера и врезалась в кювет, меня инерция вырвала с заднего сидения, я снес дядю-штурмана с его места, мы все устремились в полет. Шок. Я ударился поясницей, мгновенно соскочил, стал искать членов экипажа, помню вращающееся колесо коляски. Все оказались живы, штурман сломал лучевые кости на обеих руках. Он говорил, что его грузный племенник (Я) спас ему жизнь. Мол, не удержавшись в седле, я вырвал его из под опрокинувшегося «Урала»…