Как Я Не Стал Журналистом

Как Я Не Стал Журналистом

Я достаточно рано стал творцом. Я сочинял стихи, затем песни, были попытки писать фантастичные истории и романы, копируя Булгакова. Все это неизбежно должно было привести в газетный конвейер. Я читал поэтические открытия в журнале «Юность» и решил дебютнуть для начала в областной молодежной газете «Зауральский Комсомолец» или, возможно, «Комсомольский Зауралец» (точное имя издания забыл). Начало этой грустной истории в https://proza.ru/2020/07/09/942    .

Мне отказали, сказав, что мой материал лишен художественной ценности. Но я не смерился и взял цель менее амбициозную, местную районку. Стихи послал почтой СССР, их, на удивление, опубликовали. Газеты тогда читались в запой (1989 год), даже мой дед стихи прочел и оказался благосклонен. А в выходные, играя в сельском доме культуры в бильярд, где присутствовали, в том числе и односельчане, грубые мужики – колхозники (мне было 16 лет, и я был юн и трепетен) я получил свою первую рецензию: «Вот, - Поэт! Ха, ха, ха» и «А чо? Есть там что-то жизненное!» Потом, став призером района по решению шахматных задач гроссмейстера Александра Максимовского, я был приглашен в редакцию районной газеты кушать изумительный торт (нам в деревню торты не возили, а в райцентре была свою кулинария) с вкуснейшим чаем.

Про меж этих дел, редактор упомянул и мои вирши и, пожалившись на старые строгие времена его юности, сказал, что сам писал стихи, но их не публиковали. И прочел несколько строк, связанных с сельским алкоголизмом. Я благодарен ему и понимаю теперь, что публикация состоялась не по вине моей гениальности, а просто из желания поддержать юное «дарование». Раза два я в газете этой публиковал свою «изумительную» поэзию.

Потом институт, развал Союза… я решил поднимать планку и протиснуться в «областники». Параллельно я писал дипломную по оккультизму и решил сыграть на имени великого провидца. «Курган и курганцы», как не странно мою не самую маленькую статью тиснул в свой осенний номер «Нострадамус: когда приспеет время…». Мой дипломной куратор, эксцентричная и крашенная бабуля с толстыми линзами в очках, воспитанная на Рерихе и Блаватской, презрительно прошипела: «чушь собачья!» Но меня было не остановить, я публикнул «Магия черная и белая», проверил ситуацию в новогоднем выпуске издания «Курганский Вестник» и тиснул «С любимыми не расставайтесь». Там же мне предложили печатать кроссворды моего сочинения вместо статей моего сочинения. В дочке последних, «Информационном вестнике», появилась моя «Тройка, семерка, туз». Преподаватель предмета «Право» и действующий судья в одном лице, прочитав мою дребедень в прессе, попросил сочинить статью про опасность неуплаты алиментов и пообещал протолкнуть мою статью бывшем областном монополисте печати «Новый Мир» (экс - «Советское Зауралье»). Гонорары росли.

Связь с потухающим гигантом региона была налажена, а по стране уже шла мода на Хэллоуины и Валентины. Без труда появились в «К и К» «Под покровительством святого Валентина» и в «НМ» дебют моей наивной художественной прозы про кота, юношу и девушку «Любовный треугольник», «Масленица» в «КВ», «Культ любви и его жертвы» в «НМ». Заканчивался мой V курс института, я уже был женат на девушке из Ближнего Зарубежья. Парням - однокурсникам пришла повестка в армию и они ушли в Чечню – I, сразу же после выпускного, а меня к себе вызвал редактор «Нового Мира».

«Советское Зауралье» было единственным областным монстром в советском Зауралье. Тиражи в перестроечное время выросли, но появились конкуренты. Как и по всей стране, старое руководство держало в своих руках старую прессу, но та стала сдавать позиции, потому что появились «жёлтые» порнографические издания, издания – объявления, молодежные издания. Все те, кто мог себе позволить печатать то, что хотел, и то, что продавалось, не обращая внимания, на надои молока и вспаханную зябь.

Советского государства не стало, коммунистическая партия была запрещена, бывший монополист не мог называться по -старому и конкуренцию стал проигрывать. Словом редактор похвалил меня, назвал мой стиль интересным и предложил работать. Предложение было лестным, но жилья в городе у меня не было, а выполнять задания редакции, находясь в Тмутаракани, я не мог. Да и жить в городе я не мог. Будучи годовалым супругом, мне не грезилось уходить в армию и Чечню (а одно предполагало второе), значит, нужно было устроиться деревенским учителем недалеко от города да еще с гарантированным кем-нибудь жильем. Я был вынужден отказаться, и уехал в Ближнее Зарубежье, став учителем в селе https://proza.ru/2018/08/18/1540 .

Уже будучи за кордоном в «Новом Мире» вышла моя статья эмигранта https://proza.ru/2020/07/09/942 . В тени Тянь - Шаня я освоил местную прессу и начал краеведческую печать популяризированного стиля. Я вступил в «Славянский фонд» и познакомился с его руководителем https://proza.ru/2021/02/01/1761 . Он в свое время возглавлял районку и в перестроечное время смог довести ее тираж до исторического максимума. Современные федеральные газеты могли ему позавидовать таким тиражам. Знакомство с ним привело меня к головоразрушительной карьере шеф - редактора глянца https://proza.ru/2021/02/12/1311 и авторству в этнографическом сборнике «Украинцы в Кыргызстане - II», изданным Славянским Университетом, имени Ельцина Б.Н..

Время было веселое (я про журнал). Офис солидный, компьютеров много, много комнат, секретарша, кулер, интернет и финансовый директор, зависающий на порно-сайтах. Журнал, оказался суровым мыльным пузырем, спустя полгода я остался без работы. Вернувшись на историческую родину после  I-ой кыргызской революции (тюльпанная), я пользуясь опытом, оккупировал уже третью в своей жизни, районку начиная с поисков клада Степана Разина на Дону https://proza.ru/2018/08/02/583 .

Моя продолжительная деятельность гробокопателя старины дошла до областного уровня, где я смог проявить себя в нескольких статьях в краеведческом альманахе «Донской Временник» поведав читателю про ограбления дореволюционного парохода кавказцами и поиске Героя СССР полярника зимой 1943 в Ростовской области «Мертвый гитлеровец, советский полярник и Золотая Звезда».  Но я так и остался фрилансер, писать статьи на заданную тему мне не хочется, быть муниципальным редактором, покорно выполняя административный заказ местного князька, тоже. Но и у фрилансера есть ограничения. На своей первой родине редакция не могла печатать меня «большой объем моих статей»; на второй родине «слишком откровенны воспоминания старожилов об кыргызах грязных и изъеденных оспой и сифилисом»; на третьей «75 – летие Победы закончилось, поищите другие темы».