Какая ещё ведьма?!

Глава 19. Драконы ведьмам не игрушки

- Еще чего, - фыркнула Александра. – Сама лови домовых, сама тащи, куда захочешь. Только учти, к некроманту они по доброй воле не пойдут. Они хоть ограниченно, но все же – разумные. И они боятся. С их смертью тоже он связан, хоть домовые не помнят ничего толком.

Фыркала Алекс в стену, куда таращилась, сидя на полу своей «голубятни» и демонстрируя мне затылок и выпирающие позвонки. Позвоночник ее здорово напоминал нитку крупных бус, сбегавшую от шеи до выреза на спине платья. Боги, какая же она была худющая при жизни. Неужели барышни ее времен в самом деле уксус пили, чтобы выглядеть больными и модными? И ведьмы тоже? А заклинаний не нашлось? Или хотя бы менее вредного, чем уксус, зелья? Новость о том, что мы не призраки, а «развоплощенцы», она восприняла спокойно. Что неудивительно – о чем-то подобном она и сама догадывалась, разве что в терминологию не вдавалась.

Но как только я заговорила о Нэрое и домовых, она здорово напряглась. И расслабляться не собиралась.

- Я понимаю, что мои страхи неразумны и даже нездоровы, - прервала она мои размышления. – Но пойми, пожалуйста. Все, что я помню о своей смерти это то, что к ней причастен некромант. Да, скорее всего его уже нет в живых. Век их очень долог, но чем дольше живешь, тем больше желающих сократить твою жизнь. Да и «долго» не означает «вечно». Но все равно, во мне сидит это. Страх, или ведьмино чутье, я не знаю. Но я буду избегать контактов с некромантами, насколько это возможно. Даже если… снова останусь одна.

Я чуть не сказала, что не допущу этого. Но вовремя прикусила язык. Не убила я еще медведя, чтобы решать, кому какой кусок шкуры достанется. Хватит и того, что Дракона обнадежила. Хотя, с другой стороны… ну, что значит «обнадежила»? Дракон и Алекс – свои. А я своих не бросаю.

- Иди уже, лови домовых, - Алекс махнула рукой в сторону двери, перебрасывая за спину косу, которую, оказывается, теребила все это время.

- А… а Дракон где? – спросила я.

- Не знаю, - сердито ответила Александра, - он же не домашний питомец, чтобы отчитываться о своих перемещениях.

- И много ты видела э-эээ… отчетов от домашних питомцев? – не удержалась я. – И вообще, тебя-то я как раз и не тащу ни к какому некроманту. Пока что. Только про домовых спрашиваю.

- Они тоже не моя собственность. Договаривайся с ними сама. А дракон, кстати, был злой как… как дракон.

Хм-м, а ведь дракона-то она больше не боится. Триста лет боялась, а теперь перестала. Достаточно было встретить одного не в чужих рассказах, а вживую. Может и с некромантами поладит несмотря на личный, так сказать, опыт? Я оставила при себе эти рассуждения, не стала продолжать нашу полубеседу-полуссору и отправилась восвояси.

- Эй, домовые! – заорала я, отлетев на некоторое расстояние от «голубятни». – Работу хотим?

Не знаю, где они прятались между приступами агрессивного трудоголизма, возможно, просто становились невидимками, я не знаю. Но на мой зов они откликнулись за долю секунды. Вот что значит хотеть работу!

- Работа-работа-дай-дай-дайдайдай-рабобобота… - загомонили мохнатые человечко-хорьки, появивишись ниоткуда. Словно нажали на кнопку выключателя и – опа! – вот уже десяток тварюшек, к виду которых я никогда не привыкну, обступают меня со всех сторон. Типа «эй, красава, есть чо? Работа есть? А если найду?».

- У некроманта, - ляпнула я раньше времени с легкого перепугу. Ну, вдруг они кусаться начнут?

Не знаю, насколько «ограниченно» разумными тварями были домовые, но на упоминание некроманта они среагировали моментально. Из десятка бормочущих комков осталась едва половина. Остальные же исчезли, как появились – словно кто-то нажал на их выключатель. Бормотание почти стихло. Мохнатые существа дружно перебирали передними лапками. Или все же руками? Наверное, они так размышляли. И с какой-то радости окружили меня и медленно, но верно приближались.

- У вашего прежнего хозяина, - дрогнувшим голосом сообщила я.

Их тут же осталось… ровно один.

- Зато работа! – о, не один, а два.

- Работа? – в их бо-бо-бормомтании синхронно появилось нечто напоминавшее вопросительную интонацию. – Дашь? Рабо-бо-бота?

- Сюда гребите, - скомандовала я, - и учтите, кто распустит зубы или когти, того в отбеливателе выкупаю.

- О-ооо… - хором выдохнули они. И послушались.

Я сцапала их как кошачьих хулиганистых подростков – за шкирки.

- Самый старательный получит приз! Новую жизнь. И работу.

- О-оооо, ра-бо-бобо…

- Новую жизнь, значит? Это у тебя от предвкушений глаза горят?

Я аж подпрыгнула. Если, конечно, можно подпрыгнуть, порхая в серых тучах как печальный демон, дух изгнанья. Надо мной горой возмущался Дракон. И мой дракон был явно зол.

- Ну, прости, я не хотела тебя будить, - пискнула я. Ужас, до чего получилось похоже на блеяние героинь мыльных опер «это-не-то-что-ты-подумал» или того лучше «я-все-могу-объяснить».

- Конечно, не хотела, - пророкотал дракон, - ведьма привлекательна, некромант чертовски привлекателен! А дракон – третий лишний на этом празднике жизни? Не пройдет, ведьма!

- Я… - снова пискнула я, - это…

Не могу и, наверное, никогда не смогу объяснить причину, но я здорово струхнула. Физически мне никто не мог уже навредить, и ничто не могло. Душевно – скорее всего, тоже. Посмертный побарабанизм надежно защищал мой разум от срывов, панических атак и прочего. Даже в паршивую депрессию провалиться не давал. Даже беспокойство о Даниэлке глушилось мыслями о том, что она в порядке и безопасности. Но вот сейчас, глядя на разросшегося до исполинских размеров золотого ящера, слушая его рык из поднебесья, я чуть лужу не напустила.
И если мой сфинктер отчего-то не расслабился, то это от удивления.