Каменный бражник

Каменный бражник

Каменный бражник

Хотелось провалиться сквозь землю, в холодные объятия земли-матушки — чтоб утаила, защитила, скрыла от его глаз. Как это выдержать?

Сердце частит как сумасшедшее, разве бывает такой пульс у каменников?

Прошёл мимо, мазнул взглядом, на миг замер, точно и сам не ожидал увидеть её здесь, и быстро продолжил путь, будто они и не знакомы вовсе.

Она не ожидала, что безразличие ранит больнее колких слов и презрения…

Сказаться больной? Сбежать, как только представится возможность?

Стихийница усилием воли попыталась унять сердцебиение и сцепила дрожащие пальцы.

— Обсидиана! Слышишь? — младшая сестра крепко ухватила за локоть и зловещим шёпотом принялась пересказывать свежие слухи. — Я говорю, дознание теперь будет вести какой-то там… этот… по особым делам. Ещё бы, ведь кража на самом высоком уровне!

— Это воистину потрясающая новость, Аметиста, — попыталась улыбнуться Обсидиана, но губы никак не хотели слушаться.

— Так вот, он, говорят, из туманников! — торжественно объявила сплетница и замолчала в ожидании оваций и вопросов.

— Кто? — внезапно севшим голосом только и смогла вымолвить старшая сестра.

— Ну этот, который по особым делам. Он мастер мозги промывать, разносить по капельке самообладание, убивать радость и ­вымывать счастье.

— Что за чушь?

— Почему чушь? Вот примется за нас всех и выведет на чистую воду! Мы же подозреваемые! — с наигранной радостью припугнула сестра. И сама испугалась: — Да на тебе совсем лица нет! Я же ­пошутила! Принести воды? Ох, прости! Я не хотела…

Тем временем предмет их пылкого обсуждения в сопровождении начальника стражи стремительно покинул зал.

Сердце замерло и, кажется, совсем перестало стучать.

Он. Без малейших сомнений. Та же статная фигура, широкие плечи, те же синие глаза и светлые волосы. Разве что взгляд стал жёстче да стрижка короче. Князь Златник представил его как рекомендованного Княжеским Кругом дознавателя по особым ­делам, а из того, что он говорил после, Обсидиана не разобрала ни единого слова — только кровь стучала в ушах.

Бессмысленное присутствие на этом приёме, «непринуждённые» знакомства, ненавистные потенциальные женихи, необходимость делать выбор, на который рассчитывает отец… Родители уговорили уважить главу Жгучего края и принять приглашение на торжество по случаю окончания Осенней ярмарки — для них это последняя надежда удачно выдать замуж старшую дочь, непозволительно долго засидевшуюся в девках. Будь этот треклятый праздник неладен!

И он здесь, сию секунду, минуту, час. Что за насмешка судьбы?

— Сестра, ну что с тобой? Ты снова меня не слушаешь? Разве ты не находишь происходящее возмутительным? — тон Аметисты из саркастично-весёлого стал обеспокоенным.

— Прости… Да, конечно, нахожу, — рассеянно кивнула Обсидиана. — Как считаешь, если мы прямо сейчас уедем из усадьбы, князь Златник не сочтёт это оскорблением? Боюсь, головная боль не позволит мне задержаться на празднике…

— Дорогая, никто не может отсюда уехать без специального на то разрешения, пока идёт дознание. Разве ты не слышала? Об этом только что объявил господин дознаватель, — медленно, с расстановкой напомнила Аметиста, внимательно рассматривая лицо сестры.

— Странно, что его так быстро привлекли к разбирательству, — взяла в себя в руки Обсидиана.

— Как раз это объяснимо. Разве ты не видела утром за завтраком господина Гранитника? Или забыла, что он директор пансиона для одарённых юных стихийников Жгучего края? Ты же сама там училась! Ну вот, когда обнаружилась пропажа, он послал за лучшим выпускником, ныне дознавателем. Об этом самом Мороке сейчас всё здешнее благородное общество гудит, как рой каменных ос. ­Загадочный тип — весьма молод, а уже таких карьерных высот ­достиг, да ещё и почётную должность заслужил.

Как же сложно слышать о нём! И нужно ответить, но слова застревают в горле… Обсидиана только и смогла, что нервно улыбнуться. А Аметиста, не замечая её состояния, раздражённо пробормотала:

— Представь, как разозлится папа…

Она принялась кого-то высматривать среди гостей, бросила краткое: «Побудь здесь, Обсидиана, я мигом» — и с неподобающей благовоспитанной барышне прытью бросилась к стоящим у выхода на балкон девицам, судя по нарядам, из рода Медниц.

Скоро в зале стало невыносимо: духота, гул возмущённых голосов, нарастающий с каждой минутой, недюжинное нервное напряжение… Придуманная головная боль стала реальной. Девушка прижала пальцы к вискам и опустилась на софу возле открытого окна, тихонько погладила кулон — небольшую янтарную капельку в резной деревянной оправе, подарок директора пансиона. Сейчас хотелось только одного — уединения. Собраться с мыслями, принять успокоительных капель. А лучше — обратиться в стихию и вообще ни о чём не думать.

— Ох, Обсидиана, мне так не терпится всё рассказать!.. Пойдём же скорее! — оглушил голос сестры, а в руку вцепились её пальцы, вынуждая подняться.

Уже в комнате, предоставленной гостьям на время приёма, тотчас, как закрылась дверь, Аметиста дала волю эмоциям.

— Представляешь, пропал княжеский питомец — каменный бражник! — с горящим взором начала она, усаживаясь в кресло. — У него жёлтые крылышки с чёрными прожилками, а размером он с ладонь… Так мне его описала Медяна. Он летал в саду, последний раз его видели возле его любимой клумбы с медоносами. Мы вчера там с тобой гуляли. Обратила внимание, какая огромная?.. Мне только непонятно, зачем оставлять любимца без присмотра, если он так важен для князя и когда полон дом гостей? Ведь питомец — дар Праматери, о котором хозяину должно заботиться.