Каменный остров

Каменный остров

От автора: данная повесть была написана на литературную олимпиаду. Нужно было проанализировать лирику двух поэтов Золотого века раскрывая анализ через придуманную историю. Приятного прочтения!

Каменный остров

116-ая страница дневника наблюдений исследователя Святослава Ронелюбского, который в каждую свою экспедицию берёт томик со стихотворениями Ф.И. Тютчева и М.Ю. Лермонтова.

«31.12.2006 На Мадагаскаре почти не бывает плохой погоды: всегда светит солнце. Я считаю, что это плохо. Если вечно светит солнце — оно хочет нас изжечь. Жители острова даже не представляют, в каком сильном конфликте с природой они находятся. Ф. И. Тютчев всё это понимал, поэтому так близко мне его творчество. М. Ю. Лермонтов не только осознавал всё это, но и чувствовал одиночество в нашем бренном мире. Как и я. Меня волнует природа так же сильно, как и научные открытия.»

117-ая страница того же дневника.

«15.02.2007 День. Я стою на корабле у бакборта и смотрю вниз, на шумное празднество. Вот и заканчивается моё недельное пребывание на острове Мадагаскар, но я так и не обнаружил ничего интересного, чем мог бы заинтересовать важных Калифорнийских учёных, готовых дать семь миллионов каждому, кто обнаружит и раскроет какую-нибудь новую тайну. И скучно и грустно, и некому руку подать… Чувствую свою схожесть с лирическим героем. Одиночество и разочарование в жизни преследуют. Я, как в стихотворении, веду бесконечный внутренний монолог и с горечью понимаю, что этого не остановить.

Вглядываюсь в поющих и танцующих у берега людей. Помимо отдыхающих, здесь есть и торговцы. Только сейчас, посмотрев с «холодным вниманьем вокруг», понимаю, что жизнь пустая и глупая шутка. Зачем они веселятся, если это лишь на мгновенье и этим не получится заглушить внутреннюю борьбу? Зачем продавать что-либо и зарабатывать деньги, если ты можешь умереть в любой момент и неважно, сколько у тебя богатств — ты себя этим не воскресишь.

Три дня. Целых три дня я так же, как и они, веселился, забывая про сон и еду. Мне кажется, что музыка обладает неистовой силой: забирать человека в «невольное забвенье». Такое часто бывает у меня дома, когда я заслушиваюсь В. А. Моцартом или И. С. Бахом. Вроде бы, только встал с кровати, включив музыку на плеере и вставив в уши наушники, а вот уже стою одетый и поевший, у дверей своего научного кабинета. Только сейчас я понимаю бессмысленность своего бытия. Не был бы я человеком с высшей научной степенью, ушёл бы в лес жить!»

118-ая страница этого же дневника.

«16.02.2007 Праздник закончился. Не буду говорить, утро сейчас или ночь, потому что какой в этом смысл, если человек находится в гармонии с природой, а она, в свою очередь, прекрасна в любое время суток. Неизбежна смена светлого времени и тёмного, шумного праздника и прибрежной тишины. Наполнение сердца жизненной энергией и умиротворенным одиночеством, как в стихотворении «Ещё шумел весёлый день» Ф.И. Тютчева. Поэт из прошлого, верно, был предсказателем, раз сумел так чётко описать происходящее сейчас. А может, он не был прорицателем? И такая природа была всегда? Я часто чувствую нашу с ней связь. Ощущение, будто к каждому хомо сапиенсу тянется пуповина от водоёмов, суши и населяющих их существ. Оттого мне так приятно дождливыми вечерами почитать пейзажную лирику!»

219-ая страница того же дневника.

«21.02.2007 Мы плывём домой! Я пишу это, горько вздыхая, впервые начав плакать над страницей ежедневника. Столько сил, времени и денег было вложено в путешествие, но всё оказалось напрасно! Я лежу в одиночной каюте, держу в руках фотоаппарат и смотрю в иллюминатор, через который, как в стихотворении Ф.И. Тютчева, «украдкою в мое окно» глядело бледное светило. Вернее, его преломленные лучи. За бортом проплывают морские обитатели. Некоторые оказываются мне незнакомы и, сфотографировав их на поларойд, быстро спрыгиваю с гамака, чтобы подбежать к лежащей на столе книге с изображениями всех известных морских обитателей. Сравниваю с фотографией из инструмента мгновенной печати и замечаю, что потратил плёнку на те виды, которые открыли давно.»

«22.02.2007 Сегодня мне не удалось выйти на палубу и отыскать огромного осьминога, так как пошёл сильный дождь, навеявший мне воспоминание о картине Клод Моне «Скалы в Бель-Иль». Настроение испортилось, и на меня навалилась апатия. Делать ничего не хотелось. Даже искать неизведанное — ради чего я отправился в путешествие — не было желания. Без надежды жить невозможно, поэтому, открыв томик стихов своего любимого поэта — Ф.И. Тютчева — я начал читать стихотворения. Воспоминания о хорошей погоде и прошлом — будто «согрели» и «подняли» мне настроение, убеждая в том, что всё наладится.

Не всё душе болезненное снится:

Пришла весна — и небо прояснится.

Резкий рывок и звук удара, от которого я сначала качнулся вперёд, а потом отлетел назад, упав спиной на подушки, и чудом не свалился на пол, сотряс корабль. Бывшая умиротворенная тишина сменилась криками матросов, перебежками крыс за стеной, звуком осыпающихся камней. Кажется, наше судно задело какую-то скалу. Ещё один толчок я выдержать на весу не смог: мой гамак перевернулся, и я упал, больно ударившись подбородком об угол книги. Подхватил фотоаппарат и выбежал на «свободу». Я ожидал увидеть любого чудовища, но с разочарованием увидел несколько маленьких скал, между которыми наше судно умело лавировало.

— Ну же! Случись же что-то интересное! Я хочу, чтобы что-то произошло, чтобы почувствовать себя живым, а не заточенным на этом корабле посреди Индийского океана! — вслух пробормотал я, чувствуя себя лирическим героем из Лермонтовского стихотворения «Парус».

— Он счастия не ищет! — грозно крикнул моряк, услышавший мои слова. И, указав пальцем на небо, сурово закончил: — Просит бури, // будто в бурях есть покой!

От такой словесной выволочки я почувствовал себя совершенно глупо и, понурив голову как изгнанник, отошёл подальше. Сравнил себя с тучами: их так же, как и меня, прогоняют. Я — как моряк — не нужен на корабле. Тучи, как буря, не нужны в небе.