Каникулы Анджея по прозвищу "Эльф": Тандем

*Знакомство с аборигенами*

 *Знакомство с аборигенами*

Рюкзак – вещь, безусловно, удобная, но очень тяжелая. Особенно, когда бежишь. А еще особенней, когда догоняют. Правда, наши преследователи пока существовали только в теории, однако в том, что они появятся на практике, я ничуть не сомневался. Нападение на музейного работника должно возбудить профессиональный интерес местных правоохранителей. Они, естественно, начнут с просмотра записей камер наблюдения и обнаружат подростка с рюкзаком. Всем тут же станет очень интересно, чего это такое из музея рюкзаками таскает мелкая личность в прикиде, который при всем горячем желании незаметным не назовешь. Даже не смотря на паршиво-дождливый денек, мальчик в белой курточке с рюкзаком на спине и с венком из листьев на голове – фигурка запоминающаяся. Тем более что улицы совсем не безлюдные. Так что выследить нас проще простого.

Единственное наше преимущество – время. Поэтому мы бежали, пока могли. Потом шли. Затем плелись нога за ногу, временами делая пятиминутные остановки в каких-нибудь более менее безлюдных местах. Сил уже не осталось, причем уже очень давно. Усталость убивала любопытство, и вся необычность домов, машин, одежд проходила мимо моего внимания. Да и дождь притуплял все желания, кроме одного, переходящего в разряд мечты: найти тихое, а главное сухое укрытие. Поначалу я надеялся, что Жалуста присмотрит местечко для отдыха. Да только она вела себя совсем не как аборигенка, а скорей как заблудившаяся туристка. Такая ситуация печалила и вынуждала подключиться к поиску «лежбища».

К сожалению, интуиция помогать отказывалась. Оставалось надежда только зрение, и оно не подвело, зацепившись за невысокую арку проезда под неброской трехэтажкой. Элементарная логика посулила кусочек сухого асфальта (точнее, местного дорожного покрытия густого темно-коричневого цвета), и я завороженно зашагал к манящей цели. Амазонка, не возражая, следом за мной пересекла перекресток, однако, войдя в темноту, встретившую нас под аркой, она, решительно отодвинув меня в сторону, вышла вперед.

С другой стороны проезда нас ожидал странный заасфальтированный дворик. Вот только времени осмыслить его странности внезапно не оказалось, так как начались приключения. Причем начались они грандиозным ударом по той моей части, которая согласно народной молве должна чуять эти самые приключения. Видимо за свою нечувствительность ей и досталось первой.

Сам же «штрафной» оказался настолько хорошо пробит, что мой центр масс, сопровождаемый вскриком «Анджи!», в момент поборол гравитацию. Так что это не правда, что люди не летают. Летают, но вот с посадкой дело обстоит гораздо хуже. К сожалению, и я исключением не стал, хотя мое приземление, точнее приводнение на пузо в лужу, обошлось без фатальных последствий для организма. Однако о безболезненности речи не шло. Да еще придавивший сверху рюкзачок добавил ощущений раздавленного пирожка. Тормозной же путь промелькнул не заметно: я просто зажмурился, спасаясь от летящих мелких брызг, и открыл глаза только после полной остановки. В самолетах такое событие считается неплохим поводом расстегнуть ремни. Поэтому, с трудом перевернувшись на спину, я высвободил себя из рюкзака, после чего обнаружил сразу две хорошие новости. Во-первых, дождь кончился, а во-вторых, боль оказалась терпимой, а главное, уменьшающейся. Мне даже удалось принять сидячее положение, правда, только со второй попытки, зато почти не охая.

От дальнейшего анализа повреждений меня отвлекли два бугая, которые в метрах десяти от меня разыгрывали сценку "перетягивание каната". Роль каната исполняла растянутая на шпагат Жалуста. Держали ее как за руки, так и за ноги, причем, судя по ее дерганьям, очень даже крепко.

Тут из-за спины правого "держателя" выскользнул еще один амбальчик. Он неспешно подошел вплотную к пленнице, а затем, схватив ее лицо своей пятерней, заполнил эфир грозно-насмешливыми грыками.

Вспыхнувший в моей груди гнев моментально довел мозги до точки кипения, и я, не теряя ни секунды, рванул девчонке на помощь. Точнее, тут же нырнул в рюкзак... У меня ведь избыток самомнения отсутствует напрочь. Я-то свои силы хорошо знаю, и прекрасно отдаю себе отчет в том, что мои отвага и решительность без какого-либо вооружения моментом превратятся в пшик. Причем, в очень тихий пшик. А вот с оружием… Впрочем, с выбором этого самого оружия существовала некоторая напяженка. В рюкзаке "почему-то" не находилось ни ТТ, ни калаша, ни самурайского меча, ни ножа, ни дубинки, ни (на худой конец) швабры... А ведь у главного положительного героя, которым я, безусловно, являлся, обязательно должно стоять по паре роялей в кустах! У меня же только консервы... Хотя, на безрыбье...

А говорливый амбал, закончив тем временем разглагольствования, под смешки сотоварищей, приблизил свое лицо вплотную к Жалусте, словно собирался ее поцеловать...

В принципе, сама концепция таких контактов, для меня новостью не была. Точнее, существовало твердое убеждение, что поцелуй, не очень обременительный элемент серьезных взрослых взаимоотношений, являющийся, в силу различных духовных и физических особенностей, естественной женской потребностью, которую мужчины ради своей половины могут перетерпеть. Однако мысль о поцелуе с Жалустой заставила вздрогнуть душу и тело, от чего "Завтрак туриста" несколько уклонился с предназначенной траектории, и встретился не с головой любвеобильного шкафчика, а с животом его товарища. Последний, как-то сразу позабыв о своих смешках и обязанностях, почти беззвучно перешел в полусогнутое положение, явно ослабив хватку "каната". Говорливый с удивленным грыком оглянулся посмотреть, что происходит, и тут же пригнулся, спасаясь от "Килек в томатном соусе". Банка, слегка задев его макушку, срикошетила вверх. После этого настало время амазонки. Высвободив свою руку из захвата согнувшегося, она схватила отвлекшегося героя за грудки, после чего нанесла ему удар в лицо головой, начисто выбив все мысли о поцелуях (во всяком случае, у меня), а, возможно, и зубы (у него). Растерявшийся второй держатель попытался что-то предпринять, но удар в глаз расстроил его планы. Набравшая обороты же Жалуста ни теряться, ни останавливаться не собиралась, а высвободив все конечности из вражеских захватов, быстро-смазанными телодвижениями  за пару секунд доказала свое прямое родство с циркулярной пилой, преобразовав своих обидчиков в три безмолвные неподвижные кучки.