Каникулы в Лондоне - 2. Рассвет утраченной мечты

Глава 18

Я ощутил неладное еще накануне дня рождения Энн. До конца тура оставалось еще семь городов, до концерта – две с половиной недели. И першение в горле попросту списал на не вовремя накрывшую меня простуду. К счастью, действенный способ лечения, специально разработанный закрепленным за мной врачом, всегда приносил ощутимый эффект, и я, закинувшись лекарствами и народной какой-то бодягой, почувствовал облегчение. Через день всё повторилось. И я опять не придал этому значения.

Я был на адреналине, потому что подумывал, как бы удивить Энн и оказаться в Лондоне в этот день – пятого марта, и организовал целую банду единомышленников из своих музыкантов, которые помогли мне в этом. За спиной Пола. Узнай он – ужас что было бы.

Но он не узнал. Да и смог бы меня удержать?

Я летел в самолете, не предупредив Энн о своем визите, и рассматривал фотки в мобильном – те, что мы сделали в Нью-Йорке. Я смотрел на эти счастливые лица и невольно улыбался. Откинулся на спинку сиденья, запрокинул голову и со счастливой – блаженной, я бы даже сказал, - улыбкой взглянул в иллюминатор.

Что со мной не так?

Я думал только о том, что каждая секунда сейчас приближает меня к Энн. И что скоро закончится тур, и мы снова сможем видеться чаще.

После теплой, сухой и солнечной погоды в Лиссабоне – столице Португалии, родина встретила весьма неприветливо: косой ливень, плохая видимость, пронизывающий ветер.

Надеюсь, Энн дома. Где ей еще быть в такое торнадо?

В этот момент я вдруг вполне отчетливо ощутил, что знаю о ней, о ее настоящей жизни сейчас, вне работы «девушкой Ларри Таннера», очень мало. Есть ли у нее друзья? Кто поздравил ее сегодня? Наверняка есть. Она ведь и на занятия эти по фотографии ходит – вполне могла там с кем-нибудь подружиться. А парни, интересно, там есть? Не очень приятная мысль.

А вдруг она уехала в Москву или тот городок, где живут ее родители? Я снова забыл его название, хотя Энн мне уже раз пять говорила.

Но все сомнения окончательно развеялись и канули в лету, когда я увидел ее ошарашенное, но всё равно счастливое лицо на пороге квартиры.

- Ларри! С ума сошел?

Второе больше относилось к моему виду, чем к поступку. Потому что она тут же начала хлопотать надо мной, как мамочка, налила чаю, выставила на стол всё лучшее, что было в ее холодильнике, проявляя исконно русское гостеприимство.

А когда заметила, что я стянул свитер, чтобы он немного просох, ее лицо сразу вспыхнуло. Она закусила губу и отвернулась, вроде как раздумывая, что еще предложить мне. Это меня позабавило. Нет, правда, я так не привык к такой реакции – когда девушки смущаются просто от вида твоего голого торса.

- Ты же не должен быть в Лондоне.

- Ну, у меня полтора дня выходных, я решил слетать в родной город.

- Пол знает?

- А должен?

- Он ведь твой менеджер.

- Вот именно: менеджер, а не нянька. Имею я право делать хоть что-то, не ставя его в известность?

И тут я вспомнил. Подарок! Я жестом попросил подождать и выскочил из квартиры. Хотел сперва появиться с триумфом, а потом дополнить картину счастливого воссоединения пары еще и подарком. Но вот увидел ее, и сразу растаял. Выскочило из головы.

А букет так и лежит на подоконнике на лестничной площадке. Уже просох, наверно, бедняга. Нам с ним здорово сегодня досталось. Но чего не сделаешь ради истинных чувств?

Сюрприз удался, и второе его отделение было встречено не хуже первого.

Правда, и тут в Энн проявились некоторые незнакомые мне черты характера. Она категорически отказывалась принимать мой подарок, мотивируя это тем, что вроде как дорого и неудобно, у нее нет денег дарить мне что-то подобное. Да в этом нет никакой необходимости!

В итоге я победил (разумеется! Я бы не сдался до полной ее капитуляции), подарок был принят, цветы красовались в вазе на подоконнике, а мы сидели напротив друг друга и пили чай (ну и по одному бокалу вина в честь такого великого праздника). Я расспрашивал Энн о том, кто звонил ей сегодня, как она проводила предыдущие свои дни рождения, рассказывал, как это происходит у нас. И тут тоже выяснилось, что у нас много разных традиций. Меня, например, шокировало, что в некоторых случаях друзья дергают именинника за уши столько раз, сколько лет ему исполнилось – чтобы вырос и был счастливым.

- А если каждый подергает двадцать раз, ты представляешь, какие уши к вечеру будут? – шутила она.

Мне же было вообще не смешно. Скорее, странно. Меня никто никогда не дергал за уши.

- Наверное, оторвут. И скажут, что так тебе даже лучше.

Энн засмеялась, и я не мог отвести взгляд от ее счастливых глаз. Мне хотелось впитывать каждую секунду рядом, словно возмещая всё то, что мы упустили во время гастролей.

- У нас именинника принято подбрасывать вверх на руках столько раз, сколько лет ему исполнилось. Согласись, это гораздо приятней.

- Если не уронят. Представь: дедульки лет семидесяти, друзья с детства, решат вспомнить молодость – а силы уже не те. Да и кости гораздо более хрупкие. Из добрых побуждений можно и убить.