Каникулы в Лондоне - 2. Рассвет утраченной мечты

Глава 28

Что??? Какого фига?

Я едва не вскочил, задевая стаканчик с кофе и обжигая руку.

Найл, довольный моей реакцией, продолжал, как ни в чем не бывало, глядя мне прямо в глаза:

- Меня зовут Крис Пайпер. Я агент студии «Эсмедиа продакшен». Мы занимаемся поиском актеров и моделей для фильмов и клипов в Великобритании и странах Северной Америки.

Что за бред?

Она точно не согласится.

Даже не поверит. Энн не актриса.

- У нас сейчас проходят пробы для съемок короткометражного музыкального видео. Вы не хотели бы принять участие в кастинге?

Ага, скажи еще, что это клип Ларри Таннера.

Через секунду лицо друга нахмурилось.

Ну вот, что я говорил. Судя по всему, она отказалась, сославшись на свою непрофессиональность.

- Я знаю. Но я случайно увидел ваши фотографии в журнале, и мы с режиссером пришли к мнению, что вы идеально подходите на эту роль! Но дело в том, что кастинг уже на этой неделе, поэтому Ваш ответ нам нужен незамедлительно.

Так он, выходит, и впрямь показал Мэтту фотку Энн? Офигеть.

- О, это небольшая лав-стори, режиссер Вам всё объяснит.

Да уж, с жанром импровизация у этого парня всё в порядке.

- Нет. Никаких постельных сцен.

Что? Я едва сдержал смешок. Энн себе не изменяет.

Она что, правда может согласиться на это? Но ведь смахивает больше на телефонное мошенничество.

Я затаил дыхание, прислушиваясь к каждому слову. А если и впрямь приедет? Хочу ли я этого? Ведь смирился уже, что мы никогда не увидимся.

Блин, Найл, я откручу тебе башку после этого, понял?

- Вам хорошо заплатят, поверьте. Перелет и проживание тоже за наш счет. Съемки пройдут в Нью-Йорке, в одной из лучших мировых студий. Я пришлю Вам подробное описание локаций и места съемок, а также контакты нашей компании и контракт, чтобы вы могли с ним ознакомиться. Вы скажете мне вашу почту?

Пару секунд тишины, и вот:

- Поверьте, Вы не пожалеете о своем решении.

Всё-таки согласилась.

Уму непостижимо!

Нужно будет объяснить ей, что верить всяким проходимцам бывает опасно.

Представляю, в каком шоке она будет, когда узнает.

И сколько он будет хранить интригу? Пока мы лоб в лоб на площадке не столкнемся?

- Ты сдурел? – первое, что я спросил, когда Найл завершил разговор.

Он даже голос не менял. Как Энн могла его не узнать?

- Что-то я не вижу радости. Для тебя, дурака, стараюсь.

- С чего ты взял, что мне это нужно?

- Потому что ты уже год пишешь об одном и том же. Ларри, я ж тебя знаю сто лет. И твои песни слышу одним из первых, еще в скромной акустической версии в студии. Ты думаешь, я идиот?

- Да мало ли, - хмыкнул я. Не очень убедительно, признаю.

- Вот хоть раз признайся, что ты этого хочешь.

- Чего?

- Снова увидеть ее.

Я хмыкнул и покачал головой, мол, ты идиот, ничего признавать я не буду.

И это он еще не знает, что мы виделись в мой день рождения. И я снова ее отпустил. Может, если бы не тот день, грустные песни давно бы закончились.

С Найлом мы провели еще немного времени, не касаясь больше темы съемок, но я еще не раз за эти несколько дней вспоминал об этом звонке и гадал: согласится или нет? Я даже не знал толком, где она сейчас: в Москве или, может быть, в Лондоне. Возможно, Найл знал, но я больше не спрашивал его об этом. А он ничего не говорил. Хотя любопытство съедало меня изнутри, и я боролся с самим собой, разрываясь между тем Ларри, который всё ещё рвался обратно в прошлое, и тем, который вполне отдавал себе отчет, что, сколько не заклеивай битую чашку, прежней она не станет.

Мы записали новую песню в студии, я закончил гастроли и до Рождества у меня было два выходных дня, после чего – съемки клипа, несколько праздничных эфиров и перелет в Нью-Йорк. Это Рождество я планировал провести с семьёй, но еще не был точно уверен, получится ли это.

Песня, которую мы записали, была не новой. Когда мы расстались с Энн, и после той встречи на мой день рождения я сочинил около семидесяти, и теперь мог не париться ближайшие года два, но не тут-то было. Тексты сами приходили в голову, и, хотя я старался внести в них разнообразие, таких ярких и мотивирующих, наполненных брызгами розового шампанского как «Верь» уже не получалось. За три года с тех пор, как я написал эту песню, до нынешнего момента в моей жизни многое произошло и поменялось. Я не умел врать. Мои тексты песен были похожи на дневники – где-то явно, где-то завуалировано, но всегда абсолютно точно они передавали состояние моей души.

Я никогда не думал, что ты появишься,



Отредактировано: 06.09.2018