Каннам Style

Глава 1

Чон Минхо появился в фотостудии журнала "Elle Korea" в районе Каннам на пятнадцать минут позже назначенного. Несмотря на влажную сеульскую осень, его кожаная куртка была небрежно расстегнута, а через плечо висела последняя модель Canon с ремнем, украшенным логотипами Supreme x Louis Vuitton.

– Анньонхасеё! – поприветствовал он всех с той особой столичной небрежностью, которую можно приобрести, только снимая айдолов и прочих знаменитостей последние пять лет. Поклонился главному редактору О Чёнхи, элегантно–прекрасной сорокалетней женщине с безупречным макияжем и в знак уважения, почтительно пожал её холеную ручку двумя руками. Мимоходом заказал себе смузи из свежевыжатого грейпфрута с ананасом.

Фотомодель была его давней знакомой – Пак Сумин, бывшая трейни одного из крупных агентств, а теперь восходящая звезда подиума. Она призывно стреляла в его сторону красивыми глазками, подведенными по последней сеульской моде – с удлиненными стрелками. Учитывая, что Минхо считался одним из самых востребованных фэшн–фотографов Каннама, многие красотки из мира моды были не против его внимания.

Откликнувшись на призыв Минхо, скользнул рукой по её талии и слегка приобняв, коснулся губами бархатной щечки. Она подалась ему навстречу, но он лишь легонько шлепнул её по попке, туго обтянутой джинсами от корейского дизайнера HanStride, и вежливо улыбаясь отступил. Отношения с моделями его не интересовали, но негласные правила сеульской индустрии красоты требовали быть обходительным с такими девицами.

Сумин входила в топ–50 самых высокооплачиваемых моделей Кореи. Стройная, с типично азиатской внешностью, но при этом с необычно большими глазами (спасибо пластической хирургии) и идеально ровным носиком. Ей едва исполнилось девятнадцать. Она была ослепительно красива той особой, кукольной красотой, которую так ценят в Корее. Мужчины с ума сходили – кому не хочется появиться в компании девушки с внешностью айдола и походкой от лучших хореографов SM Entertainment.

– Я была на днях в Париже! – хвасталась она, пока визажист колдовал над её лицом кистью, создавая эффект "светящейся изнутри" кожи. – Оппа, ты не представляешь, как там круто!

– Париж – город любви, – механически отвечал Минхо, настраивая камеру. – И что интересного увидела? Достопримечательности? Музеи?

– Магазин Chanel на Рю Камбон! – засмеялась Сумин. – Какие музеи, оппа? Я была там всего три дня между показами! Еле успела обежать известные бутики! В Париже надо делать шопинг, это же столица моды!

– Сумин–щи, не могли бы вы минутку помолчать? – вмешался визажист. – Мне нужно подправить губы. Девушка с трудом заставила себя умолкнуть на целую минуту, пока он колдовал над её пухлыми губками. Закончив и удовлетворенно оглядев свою работу, он отошел к столику с бутылками соджу и тарелками с кимпабом, а девушка продолжила щебетать: – Купила сумку Birkin! Представляешь, оппа, настоящую Birkin! И туфли Louboutin с красной подошвой. Это сейчас так популярно в Европе, хотя в Сеуле пока не все понимают. До нас вообще тренды позже доходят, – она надула губки. – Оппа, у меня в de Gaulle был перевес тридцать килограмм! Столько всего привезла. Двадцать платьев! Одно особенно классное, красное, с таким вырезом... Сумин, от возбуждения даже соскочила со стула, а Минхо наблюдал за ней через объектив. Её лицо так оживилось, когда она говорила о новых нарядах! Глаза сияли, щеки розовели, грудь взволнованно вздымалась! Она словно признавалась в любви или декламировала стихи Ким Со Воля!

Прямо сейчас её и надо фотографировать, решил Минхо. Специально такое вдохновение ей ни за что не сыграть. Она, конечно, красотка, но актерского таланта Вэньчжун ей не выделил...

Непрерывно болтая, Сумин вертелась перед зеркалом примеряя брендовые очки и даже не заметила, что ее фотографируют. Она думала, что оппа просто настраивает камеру, и держалась непринужденно.

– Кынчана! Готово! – вдруг сказал Минхо. В студии воцарилась тишина.

– Что значит "готово"? – напряглась главный редактор.

– Готово – значит, снято, – с легкой улыбкой ответил Минхо, собирая аппаратуру. – Я получил то, что нужно – работа сделана.

– Но мы рекламируем очки Gentle Monster! – возразила она. – Нужны разные ракурсы, позы...

– Не беспокойтесь ёсаним, будут вам позы! – оживленно откликнулся он. – И позы будет и ракурсы. Я всегда пытаюсь создать что–то особенное! Сами увидите результат. На этих снимках она будет настоящая, живая, не просто очередная кукла с идеальным макияжем.

Он говорил с такой напористой уверенностью, что главный редактор засомневалась.

– Но вы не проработали и полчаса, а ваш гонорар, на секундочку, два миллиона вон...

– Напрасно сонбэним вы думаете, что качество фотографий зависит от потраченного времени. Отнюдь! Не сомневайтесь, это будет дэбак!

Наконец и до Сумин дошло, что происходит что–то странное. Фотограф почему–то начал складывать оборудование, хотя, по ее мнению, съемка еще и не начиналась.

– Мво?! – возмутилась она. – Оппа, ты куда?

– Сумин–а, ты была великолепна. Увидимся!

– Что-о-о? Ты хочешь сказать, что сфотографировал меня без репетиции?!!

– Ты прекрасна и без репетиций, – усмехнулся Минхо, направляясь к выходу.

– Оппа, ты не можешь так поступить! – Она метнулась к двери, преграждая ему путь. – Немедленно вернись и сделай все правильно! Я же буду выглядеть на фото, как тупая школьница!

Он попытался мягко отстранить ее, но Сумин схватила его за руку. У девчонки оказалась удивительно крепкая хватка. Длинные ногти больно впились в запястье. Он машинально отдернул руку – и ногти с тихим шорохом посыпались на пол.

Минхо даже вздрогнул от неожиданности – будто в дораме ужасов оказался. Только через несколько секунд он понял – ничего страшного, просто дешевые накладные ногти отвалились.

Окружающие не смогли сдержать улыбок, кто-то даже захихикал.

– Айгу, с твоими-то доходами могла бы сделать нормальное наращивание, – ехидно заметил визажист. – Зачем эту туфту клеить?