Капельки

Капельки

Белый голубь.

В небе высоко, высоко парит белый голубь. Я лежу на крыше и наблюдаю за ним. Птица делает широкие круги, потом взмывает вертикально вверх, замирает в воздухе и камнем летит вниз. Это уже не полет, а свободное падение. Я знаю, что перед самой землей голубь справится с притяжением земли и опять поднимется ввысь, в необъятные просторы голубого неба. Что заставляет птицу делать это? Голубиный героизм? Ненасытная отвага или птичья глупость? Скорее всего, безрассудная любовь! Свободное падение есть признание в любви.

Лето

После летнего ливня вдруг появляется яркое солнце. Мир вокруг сразу оживает. Тяжелые капли нехотя скатываются с крыши в таз. Капель и солнце привлекают птиц. Нахохлившись, они вылезают из своего укрытия и стряхивают капли дождя с перьев. Приводят себя в порядок и заводят свою птичью какофонию, от звуков которой кружится голова. Воздух напоен ароматом свежей листвы и запахом цветов. В траве слышится неуверенная трескотня кузнечика. Через несколько секунд к нему пристраивается второй, третий. И вот целый оркестр кузнечиков исполняет летнюю симфонию. Луг оживает, десятки бабочек порхают над еще не высохшими цветами. Своими крылышками они сушат головки цветков, но не решаются присесть на них. Солнце нагревает землю. От воды поднимается пар. Кувшинки с капельками дождевой воды покачиваются на воде, где – то начинает свой отсчет кукушка. Еще несколько минут, и прохлада сменяется летним зноем. Лето опять вступает в свои законные права.

Паром

Старый речной паром. В центре площадки – гужевой транспорт. По бокам – лавочки для пассажиров. Паром переполнен. Я сижу у мамы на коленях и смотрю на бегущую за бортом воду. Просыпаюсь от резкого толчка. Плачу. Но увидев маму, успокаиваюсь. Она улыбается мне и ставит меня на ножки. Палуба качается. Я цепляюсь за мамино платье, чтобы не упасть. Скрип опускающихся сходней. Ржание лошади. Люди медленно направляются к выходу. Мы спускаемся по трапу на берег. Поворачиваем направо. Слева озерцо. Сквозь редкий ивняк видны заросли камыша. Пахнет речной водой и тиной. Тропинка уходит влево. Огибаем озеро и выходим на пышущее зноем поле. Запах скошенной травы бьет в нос. Нас встречает дружное стрекотание кузнечиков. Мы идем по еле заметной тропинке через поле. Жарко. Пересекаем его и входим в прохладный лес. Нас встречает папа. Он обнимает маму, потом сажает меня себе на плечи, и мы идем в село, где нас ждет бабушка.

Одиночество

Я сижу у окна и смотрю на улицу. Теплый весенний вечер. Со двора доносится смех и гомон детворы. Из дома напротив слышится звук гитары. Кто-то напевает печальную песню. Поющий несколько раз останавливается, кому-то отвечает и вновь начинает петь. Я не слышу слов песни, но музыка меня волнует. Мне кажется, что мы находимся с ним на одной волне. Меня охватывает чувство одиночества. Я выглядываю из окна и смотрю туда, откуда доносятся звуки гитары, надеясь увидеть поющего. Песня неожиданно обрывается. Я догадываюсь, что меня заметили. Отхожу от окна и тушу в комнате свет. Слышится задорный девичий смех. Потом все затихает. На меня опять наваливается одиночество.

Синяя птица

На дереве сидит стая ворон. От их карканья закладывает уши. Над верхушкой дерева кружит синяя птица. Она подлетает к дереву, пытаясь сесть. Воронье отгоняет ее. Птица отлетает в сторону, но потом возвращается к дереву опять. Несколько ворон бросаются на нее. Птица с трудом уворачивается от них. Мне хочется помочь ей, но я не знаю как это сделать. И тут я вспоминаю про рогатку. Я вытаскиваю рогатку из кармана, вкладываю в кожеток голыш, прицеливаюсь и стреляю в ворон. Стая с карканьем взмывает вверх, и лишь один маленький комочек, отделившись от них, падает вниз. Я подбегаю к дереву. На земле, вверх лапками лежит синяя птица.

Воздушный змей

На берегу Волги я и папа. В моих руках бобина с тонкой бечевкой. Я запускаю змей. Сильный ветер поднял змей высоко в небо. Он превратился в еле заметную точку. Бечевка стремительно разматывается. Я с трудом удерживаю бобину и зову папу на помощь. Он берет из моих рук бобину и с усилием наматывает бечевку обратно. По мере опускания, змей зигзагами приближается к земле и, наконец, потеряв сопротивление ветра, втыкается носом в песок. Я подбегаю к нему, поднимаю, отряхиваю от песка, смотрю на него с уважением, как на живое существо. Ведь он был там, высоко, высоко в небе и парил как орел.