Капитан

Глава 5. Моряки. Тёплое морское приветствие.

*БУМ*. Каюту пробивает пушечный снаряд насквозь, ломая древесину в щепки.
Никого не задело, но шока наделало ой-ой-ой сколько. Бенедикт тут же отлучился от компании девушки, и выбежал к главную палубу, где уже мешкала и бегала вся команда, занимая свои боевые места. Канонир управлял своей командой, которая уже встала за пушки, а боцман выдавал матросам оружие и пистоли. Бенедикт поднялся на капитанский мостик, где его уже ждал штурман с подзорной трубой. Взяв трубу, юный Капитан заметил неподалёку английский корабль «Шварцик», на палубе которого стоял одноглазый капитан с попугаем на плече и весёлой улыбкой. *Неужели Борман? Если он, чертяка, вернулся, то я могу простить ему хоть сотню выстрелов по своему кораблю* -- Подумал Бенедикт, и на его лице появилась задорная ухмылка.
-- Канонир! А ну ка жахни по ним одной 16-ти фунтовкой прямо в середину. На авось, так сказать! – Канонир посмотрел на капитана немного неуверенно, но всё же отдал приказ. Бенедикт же, в свою очередь, принялся наблюдать за реакцией неизвестного капитана. Резкий выстрел, который естественно попадает по «вражескому кораблю» и пробивает его обшивку. Но на это капитан лишь рассмеялся, и мило помахал рукой. Да, это вернулся Борман, известный мореплаватель всего города, который на время своего отсутствия обрастал байками и легендами, а как возвращался – давал тумаков тем, кто выдумал его смерть, и рассказывал свои истории о приключениях. Знатный бородатый мужик, похожий чем-то на викинга. Обменявшись улыбками и жестами, Бенедикт и Борман повели дальше свои корабли, отправляя матросов залатать дыры. Юный капитан был рад столь спонтанной встрече, и он на радостях пошёл в свою каюту, где его ожидала Ада. Но не знал же он, что она будет в таком шоке от происходящего. Нда, точно сухопутная, не понимает радости в морских сражениях. Ну ничего, научим. Бенедикт объяснил ситуацию Штурману, а сам зашёл в каюту, обнимая кузину, которая забилась в угол кровати и дрожала.
-- Тише, милая кузина, тише. Всё хорошо, всё закончилось. Это просто был давний знакомый, он, конечно, мог нас убить, но это было лишь приветствием, так что всё уже позади. Мы идём дальше, а дальше только интереснее. – Бенедикт особо не умел успокаивать девушек.
Бенедикт чувствовал, как Ада крепко обнимала его, прижимаясь всё сильнее к его телу. Видимо, от всех этих событий, что произошли на корабле за эти минуты, она не на шутку запаниковала. Ну ничего, ей можно простить, всё таки первый раз на корабле, да ещё и девушка. (Девушка на корабле - плохая примета) Близость и нежность с девушкой (пусть и с кузиной-родственницей), обвивали его душу, словно крепкие лозы с шоколадно-маковым запахом. Капитан очень любил маки, которых в Англии росло очень много, почти на фермерских полях. Их запах дурманил голову, а яркий на Солнце красный цвет вбивался в голову огромным и долгим воспоминанием. А вот с шоколадом в старушке Англии были проблемы. Нормальных шоколадниц не было, так как быть мастером по изготовлению сладких изделий было не очень прибыльной идеей, а всяких фабрик и в помине не было. Так что шоколад могли пробовать только богачи и дети из знатных семей. Бенедикт как то раз попробовал чистый чёрный шоколад, и после этого все остальные сладости казались обычной едой с самым обычным вкусом. Но Бенедикт не унывал. Он верил и мечтал, что когда то купит себе целый чан с шоколадом, и накормит всех вокруг приятно-приторными дольками шоколада. (Во славу Её Величества, конечно же). Но…
Резкая боль пронзила тело капитана в области правого плеча в некоторых местах разрывая кожу. Мысли сразу затуманились от невыносимой (И самое главное внезапной) боли. Капитан медленно стал падать на пол, выпуская из объятий свою кузину…
А тем временем на судне Бормана, тот самый Капитан решил выстрелить в ответу картечью по каюте, дабы «попрощаться». В порту это называли «поцелуй Бормана». Кто выживал от него – тот сразу становился в авторитете у других капитанов, показывая одну из сотни маленьких записок с подписью Бормана, которые находились внутри картечи. И по абсолютной случайности, один из снарядов попал ровно Бенедикту в плечо, пробивая его одёжку, которая совсем не предназначена для боёв и выстрелов. Скорее всего, картечь вошла не глубоко, так как хорошая обшивка Брига смогла уменьшить скорость полёта. Так что, можно считать, что Бенедикт, в какой-то степени, «везунчик», так как пережил «поцелуй». Право на «поцелуй» давалось не каждым. Только тем, кого Борман действительно считал достойными, и равными ему по военной мощи. Правда, многие их тех, кто был «достоин», погибали, и уже не были ему конкурентами. Почему его никто не потопил, спросите вы? Да потому что он один из самых успешных каперов на службе у Её Величества Королевы. Потопить его означало «потопить» всю свою жизнь и жизнь всех близких родственников. От этого никто не решался на столь отчаянный шаг, а Борман это понимал, и с огромной радостью этим пользовался. Старпом, пока Капитан был в своей каюте, отдал приказ команде не беспокоиться, так как тоже наслышан про Бормана и его безумный корабль. А Бенедикт остался со своей Адой в каюте, с пробитым плечом и без сознания.
Бен! – Вскрикнула Ада, почти мгновенно подхватывая молодого Капитана, предотвращая падение. Паника охватила девушку, которая ничегошеньки про морские легенды и басни не знала. Она выбежала из комнатушки Бенедикта, поспешив в свою комнату, где были необходимые и заранее собранные в сумку травы. Перерыв большинство вещей, девушка нашла сумку с травами и перевязочными бинтами, и помчалась обратно в капитанскую каюту. Сев рядом с Кэпом на колени, Ада стала раздевать Бена, оголяя раненное плечо. Из-за стрессовой ситуации девушка напрочь забыла все манеры и попросту спасала Капитану жизнь. Спустя минут пятнадцать Кэп был перевязан и с наложенными лечебными травами. За его жизнь уже можно было не волноваться, однако многие члены команды приходили в каюту, дабы проведать своего Капитана. Сама Ада же временно переехала к нему в каюту, дабы следить за заживлением ранения, делать перевязки и кормить ослабшего Бенедикта.
И так прошли пять дней и пять ночей. Команда убрала и залатала обшивку Брига и каюту Капитана. Бенедикт пошёл на поправку, самостоятельно уже расхаживая по своей каюте. Но его сознание окончательно изменилось.