Капли стекла

6. Как взламывают врата.

Когда я вломился в комнату своей дочери (не думал, что это произойдет раньше, чем она начнет встречаться с мальчиками), то словно оказался в киберпанковом приходе наркомана: мигало все, что могло мигать, разбросанные матрицы равномерно мерцали голубым, иногда искажаясь помехами, настенные часы Чеширского кота неистово мотали глазами и хвостом. Всю эту жуткую какофонию звуков венчал приглушенный электрический гул и визг моей дочери.

Я сделал шаг в комнату. Плюшевый механический медведь под моими ногами попытался подняться. Он стоял в весьма откровенной позе и бился головой об паркет.

- Я... Я... ТЕ-БЯ-Я... ЛЮБ-ЛЮ-Ю-У-У... - словно голос из гребанной преисподней.

Я пнул его, и медведь преодолел половину комнаты, прежде чем наткнуться на противоположную стену и замолкнуть. И только в этот момент я увидел его – темная неясная фигура с длинными до пола руками. Она стояла у кровати, когда я вошел, но заметив меня, издала пронзительный механический вой и кинулась в стену. 

Настенные часы с котом не выдержали такого ритма и вспыхнули искрами, разбрасывая искореженные детали.

- Папочка! – вопила Джесс, протягивая ко мне руки.

В один прыжок я оказался возле нее и крепко прижал, закрывая своим телом. Тварь бесновалась у стены, провалившись в нее по пояс. Ее вздернуло к потолку, потянуло, словно она купальщица, которую под водой схватила большая белая. Руки существа мотались из стороны в сторону, как у рекламного воздушного болванчика у торгового центра.

Почему все закончилось, я сказать не могу. Тварь просто исчезла в стене, а вместе с ней закончилось бешенство техники и стих гул. Или стих гул, а вместе с ним исчезла и тварь. Слова вроде те же, но вот смысл в них совсем другой, верно?

- Джесс, девочка моя, ты в порядке?

Я крепко прижимал ее к себе, боясь отпустить, а она дрожала всем телом.

- Она красивая?

Я не совсем понял, о ком говорит моя дочь.

- Кто красивая, милая?

- Эта девушка? Певица. Каори.

- Каори? – Я испуганно смотрел на Джесс, опасаясь, что произошедшее как-то повлияло на ее психику.  

- Прошу, папочка, мне очень надо.

Когда реальность уноситься у тебя из-под ног, и ты теряешь твердую опору, тебе жизненно необходим какой-нибудь якорь. Якорь, который сможет связать тебя с этим миром. Якорь, который подскажет тебе что реально, а что нет. Таким якорем для моей девочки была музыка.

- Красивая, мороженка. Очень красивая.

- И у нее красивый голос. А что в ее внешности тебе больше всего нравится?

- Разве такое может быть? Что-то одно? Разве такое может быть?

- Пап!

- Уголки ее губ всегда чуть опущены, это просто особенность ее лица, потому она всегда кажется чуть грустной, чуть задумчивой. Но именно по этой причине улыбка Каори ослепительней вдвойне.

Джесс слушала меня внимательно, крепко сжимая руками, воротник моей рубашки и постепенно успокаивалась. Она тихо что-то мурлыкала себе под нос, как человек пытающийся написать музыку, но все еще не способный подобраться нужные ноты и тональность.

- Мне нравится.

- Что нравится, милая?

- Эта песня. Последний поцелуй. Она красивая.

- Ты споешь ее мне?

- Не сейчас, папочка, мой мир все еще звенит как камертон.

Я понимал ее. Мой мир тоже еще звенел, но это был звон падающих осколков стекла. Они сыпались мне под ноги и оглушительно хрустели.

Вероятно, мы сидели бы вот так – обнявшись, несколько часов, если бы новый нарастающий гул не заставил нас вздрогнуть. 

- Оно возвращается? – простонала Джесс. В голосе не было паники, только бесконечная печаль. – Мы умрем, папочка?

- Нет, мороженка. Сегодня мы не умрем.

Я прислушался. Этот звук был мне хорошо знаком.

- Идем.

Я потянул дочь за собой. Она послушно пошла следом, ни на минуту не отпуская мою руку. Гул становился невыносимым. Нам даже приходилось кричать, чтобы слышать друг друга.

- Что там папочка? Это вертолет?

Я промолчал. Я точно знал, что сейчас в черном ящике.

Мы выбежали на балкон. Военный Ми-8 раскрашенный под камуфляж пролетел прямо над нами, заставив нас упасть на колени и схватиться за головы. За спиной хлопнули двери, и зазвенело стекло.

- Летит к башне ДайКорпа.

Джесс была права, вертолет направлялся именно туда, к высокой башне в форме длинного острого когтя из стекла и металла, освещенного десятком огней и с мигающей красной лампой на шпиле.

Я подошел к телескопу – еще одному из прошлых увлечений Джесс – и направил его на здание ДайКорп. Вертолет не стал подниматься выше, чтобы совершить посадку на специально оборудованной площадке на «чердаке». Вместо этого он спустился ниже и завис над широким садом для отдыха персонала. Через секунду из него стали выскакивать мелкие фигурки в военной форме.

- Морпехи, - крикнул я Джесс. – Какой-то особый отряд. Их знаков я не узнаю. И это не частная охрана компании. Этих бы я узнал.

- Пап. – Джесс потыкала меня пальцем в спину.

- Что такое, девочка моя?

  Джесс усиленно кусала губу. Лицо было бледным, но сосредоточенным.

- Ситуация вышла из-под контроля.

Я ее не понимал. Мой мозг работал намного медленнее, чем мозг моей гениальной дочки.

- Ситуация вышла из-под контроля, - повторила она, указывая рукой на зависший в паре кварталов от нас вертолет. – Только по этой причине ДайКорп могли привлечь армию.

Она была права. Такая компания как ДайКорп имеют свои войска финансируемые из бюджета. Обычно это бывшие военные, компании наемники, с бритыми головами, квадратными мордами и отсутствующими принципами. Но если вызвали армию, то тогда охрана...

- Да, папочка. – Джесс все прочитала по моему лицу. – Скорее всего, охрана уже мертва.