Капля меда

Часть 1

Когда же, наконец, восставши
Ото сна, я буду снова я —
Простой индиец, задремавший
В священный вечер у ручья?

Николай Гумилев. Прапамять

Большой транспортный зал логистического центра Плимута на Песчаном Зеве выглядел уныло. Огромные стальные арки, чуть тронутые коррозией, поддерживали прозрачный, слегка мутный хрустальный купол. Темно-серое небо за хрусталем при всем желании нельзя было назвать красивым. Ни облаков, ни звезд, ни глубокого цвета, как, скажем, в страшном антрацитовом небе Угольного Мешка, ни разрядов молний меж рваных клубящихся туч, как на Электре. Обычное мрачное небо без намека на оживление.
Невзрачные, под стать небу рудокопы неспешно перемещались по огромному транспортному залу. Даже те из них, кто был одет в ярко-зеленые куртки с синими полосами — такую странную расцветку имела униформа местной компании «Карбон», в которой я трудился совсем недавно, — казались словно присыпанными местной бурой пылью. Или расположение духа у меня было не слишком радужное и окружающий мир я воспринимал через призму своего плохого настроения?
Две недели я отработал на Песчаном Зеве манипулятором. И не выдержал конкуренции, получил расчет и был сменен лучшим претендентом на должность. Я и в самом деле старался, но, видно, технические манипуляции не для меня. Рабочий день сливался в одну сплошную череду движений, накладывающихся друг на друга, ночи проходили в кошмарах, единственный выходной я провел, валяясь на кровати и наблюдая ток-шоу, которые прежде терпеть не мог. На большее не хватало сил. Я чувствовал, что мое сознание необратимо меняется, причем не в лучшую сторону. Видимо, ощутил неладное и инспектор, который настоятельно предложил расторгнуть контракт.
Главный инженер рудника, пожелавший побеседовать со мной лично, выразил надежду, что еще увидит меня на производстве, но не в качестве манипулятора, а на какой-то специализированной, требующей фантазии, а не исполнительского мастерства, должности. По-видимому, он намеревался меня утешить, но у него не слишком хорошо получилось. Уж если манипулятором я не смог стать, куда мне до более продвинутых специальностей? Да и свою жизнь в трудах на рудниках Песчаного Зева я, в общем-то, не мыслил.
Одна радость: счет мой после непродолжительной карьеры манипулятора пополнился почти на тысячу двести гамов, экономический эффект от поездки на песчаную планету был очевиден. Да, я рассчитывал на большее, но и тысяча двести неплохо.
Некоторое оживление в зале космопорта наблюдалось у стоек регистрации и еще большее — у буфета. Туда я и направился перекусить, подумать над тем, что делать дальше. Может быть, еще раз попытать счастья здесь? Решение улететь я принял сгоряча, раздосадованный. Стоит ли тратить деньги на билет, когда можно изучить местный рынок предложений и найти что-то приемлемое? Только вот серое небо над головой выглядело невыносимо…
Пищевые автоматы трудились без устали. Особенно загружена была пиццерия. Плотные и краснощекие дети рудокопов набирали по десятку коробок пиццы, надкусывали, делились с друзьями, какие-то куски жадно пожирали, другие бросали тут же, на металлических столиках в сеточку, или рядом с большим пластиковым контейнером для мусора. Открывать дверцу мусоросборника считали нужным далеко не все. Детей можно было понять — ручка была перепачкана жиром и кетчупом, а механический уборщик куда-то запропастился.
Раздумывая, нужно ли стоять в очереди за пиццей или проще будет взять гамбургер, я краем глаза заметил изящную черноволосую девицу в дорогом, слегка поношенном джинсовом костюме нежно-голубого цвета. Она была словно только что с праздника, с какой-нибудь светской тусовки: стройная, в приталенном пиджачке, белых кожаных мокасинах. На шее у нее красовался яркий синий платок, похоже из настоящего шелка. У ног девушки лежал джинсовый рюкзачок с парой вместительных карманов. Выглядел он так просто, что можно было не сомневаться: вещь от известного бренда.
Обычно я мало обращаю внимания на то, как одет человек, и совсем редко задумываюсь о цене той или иной вещи. Разве что если кто-то резко выделяется из толпы. Девушка, несомненно, выделялась. Сказочная фея на балу извозчиков. Личико нежное, кожа словно светится изнутри. Интересный разрез больших глаз — видимо, в роду были азиаты. Очень приятный овал лица, аккуратный носик. Модная стрижка каре: концы волос слегка загнуты к шее, одна прядь сбоку мелирована. Волосы густые и блестящие.
Я вздохнул и хотел отвернуться — прекрасная незнакомка с планеты рудокопов, увы, не про меня, — но тут увидел нечто совершенно несуразное: девушка выудила из рюкзака черный пластиковый пакет для мусора, грациозно наклонилась и принялась собирать в него куски пиццы, оставленной детьми. Причем брала не все подряд, а выискивала лучшие кусочки. Работала она сосредоточенно и без тени смущения.
Когда возле мусорного бака остались только самые непрезентабельные объедки, красавица подняла на меня синие глаза и мрачно бросила:
— Что уставился?
Голосок ее звучал нежно и резко диссонировал с тоном.
— Извините, — я смутился, даже запаниковал, но справился с собой и, преисполнившись решимости, выдохнул: — Разрешите вас чем-нибудь угостить?
Девушка рассмеялась.
— Чем же ты меня угостишь? У тебя ничего нет. А я могу поделиться с тобой пиццей — тут, на полу, осталась одна только дрянь, всю хорошую я собрала. Хочешь?
И как можно ответить на такой вопрос? Дипломаты не говорят «нет», а ответ «да» в такой ситуации выглядел бы слишком глупо.
— Я могу угостить вас кофе… С пончиком.
Красавица прищурилась.
— Даже так? Ну, угости. Только я пончики не люблю — от них толстеют. А что ты мне все «вы» говоришь, как будто я тебя старше лет на пятнадцать? Или ты с планеты английского сектора?
— Нет, я с Тайги. Просто мы незнакомы.
— Алиса, — без лишних церемоний представилась девушка.
— Глеб. Глеб Казаков.
— Ты вроде бы обещал кофе, Глеб?
Я бросился к автомату, заказал два самых дорогих кофе: двойных капучино. Нужно было спросить ее, может быть, она любит черный. Но я зачем-то поспешил, хотя Алиса никуда не уходила, только разглядывала меня, время от времени слегка прищуривая яркие синие глаза. И что она могла увидеть? Высокого парня со старомодной стрижкой, в черных синтетических брюках, черных туфлях и сером неприметном свитере. Еще и нелепая, бесформенная бордовая сумка через плечо. Самый простой парень со скромной суммой на счету и без выгодной работы. Диплом исторического факультета второго планетарного университета Тайги мне только предстоит получить, но и сейчас ясно, что зарабатывают историки меньше юристов, хотя работа у них интереснее. А манипулятор из меня получился посредственный.
— Вот, — я протянул девушке большой бумажный стакан.
— Спасибо, — Алиса кивнула даже без намека на улыбку. — Так что насчет пиццы? Будешь?
— А зачем ты ее собирала? — осторожно спросил я.
— Да именно за этим, — рассмеялась девушка, извлекая из пакета кусок и протягивая мне. Она поняла мой вопрос как подтверждение.
Пока я раздумывал, держа кусок пиццы в руках, Алиса принялась жевать. Я, преодолев себя, откусил с краю, там, где сыра и полураздавленных помидоров было меньше. Пицца оказалась вполне съедобной, даже вкусной.
— Все-таки не понял, — признался я. — Цена стандартной пиццы — два с половиной гама. У тебя вообще нет денег? Можно получить ежедневное пособие… Лень оформлять документы?
— Скажешь тоже. Деньги у меня есть, хотя их и не очень много. Папа мой так вообще миллионер, — деловито сообщила Алиса. — Но зачем пропадать продуктам, если гамы могут понадобиться для другого? А?
Я не нашелся что ответить.
— Куда двигаешь? — спросила Алиса, когда поняла, что я и дальше буду молчать.
— Не знаю. Завербовался на работу, пока в университете нет занятий. Но здесь мне не слишком понравилось.
— Выгнали?
— Вроде того.
— Кем же ты работал?
— Манипулятором.
— Что? — изумилась девушка. — Манипулятором? Чем же ты манипулировал? Общественным мнением?
Прямо скажем, Алисе ничего не стоило обратиться к личной или планетарной базе данных и выяснить, кто такие манипуляторы, даже если она этого и правда не знала. Значит, ей хотелось поговорить или посмеяться надо мной. Что ж, любое из этих желаний не предосудительно.
— Нет, мне приходилось манипулировать инструментами и деталями шахтного конвейера, — объяснил я. — Собирал вместе с сотней других манипуляторов конвейер для новой лавы.
— Лавы? Какой такой лавы?
— Так называется участок горной выработки.
— Но почему работу в шахте не выполняли роботы? — удивилась Алиса.
— Конвейер — сложное устройство, монтаж его нелинеен. Дешевле нанять людей, которые будут четко выполнять команды электронного диспетчера, чем сконструировать и изготовить робота, осуществляющего столько нетривиальных манипуляций.
— Стало быть, все вы работали живыми придатками робота?
— А что в этом удивительного? — спросил я.
— Да ничего… Просто я привыкла, что люди занимаются какими-то более интеллектуальными делами. Или хотя бы более интересными. Манипулятор — надо же было придумать слово! У нас это называется проще — чернорабочий.
— Где — у вас?
— На Земле.
— На Земле, наверное, и чернорабочих нет… Столичная планета, офис. А манипулятор — просто красивое слово. В древности продавцов-консультантов называли «менеджерами торгового зала» — солиднее звучало. Потом престиж профессии повысился, и продавцы вновь стали продавцами. Так и с манипуляторами будет, наверное.
— Не жалеешь, что тебя выперли?
— Не особо. Унылый труд, унылая планета. Можно найти работу и повеселее.
— Да, тут мрачное местечко, — подтвердила девушка. — То ли дело на Эдеме. Куча богатых придурков, платящих бешеные деньги за свои номера и бунгало, еще большая куча обслуги, которая отдыхает куда отвязнее, чем «хозяева жизни». Конкурс на каждое место дворника или горничной, и, в общем-то, довольно унылое времяпрепровождение для всех. Потому что всегда одно и то же.
— Была на Эдеме?
— С отцом, в юности. Хотела тогда подработать спасателем, но куда мне с первым разрядом по прыжкам в воду… Туда только мастеров спорта по плаванию брали.
— А ты сама куда направляешься? — спросил я, не слишком надеясь на ответ. Обычно девушки такие вопросы игнорируют.
— Хочешь со мной?
— Даже не знаю… В ближайшие два месяца я совершенно свободен, — растерялся я.
— Тут надо знать, — неожиданно строго ответила Алиса. — Или да, или нет. К тому же со мной путешествовать небезопасно.
— Почему?
— Так вышло.
Девушка поставила пустой стакан из-под капучино на стол, повернулась, подхватила свой рюкзачок и двинулась прочь, к регистрационным стойкам. Я смотрел ей вслед и не знал, что делать. Бежать следом? Но, может быть, она просто сумасшедшая? Хорошенькая девушка, сбежавшая из психиатрической клиники.
Или скандалистка. Поссорилась с отцом, друзей нет — вот она и рыщет по Вселенной в поисках приключений. Разве станет нормальная, приличная девушка собирать практически с пола куски пиццы и поедать их тут же? По меньшей мере странное поведение.