Капризы калейдоскопа. Сборник рассказов

Качели

Качели

Памяти друга,

принявшего смерть

на еще неназванной войне,

посвящается

Иногда память возвращает нас в прошлое неожиданно, выхватывая светлые деньки и ощущение полета… Таким острым оно бывает только в юности, и с этим ничего нельзя сделать, только принять как данность.

…Мне почти шестнадцать, тебе почти двадцать пять, ты – плейбой, уже познавший жизнь, а я – «домашняя паинька». Ты так думаешь, а я не спешу тебя разочаровывать.

У нас почти свидание, мы идем мимо качелей, на которых вяло катаются твои друзья.

- Хочешь прокачу? – внезапно спрашиваешь ты.

- Можно, - равнодушно и даже разочарованно пожимаю плечами, это так по-детски - качели.

- Слазьте, - кричишь ты, - теперь мы будем кататься.

Девушка не хочет уступать, она жеманно поджимает губы, а парень тихо бурчит себе под нос что-то вроде: «а не пошел бы ты». Я с интересом наблюдаю за происходящим, и твоя реакция на неповиновение меня впечатляет.

Ты орешь что-то зверское, хватаешь соседнюю, увесистую качели-качалку и бросаешь ее под лодку. Страшный скрип, скрежет, крики твоих друзей, они уже не хотят кататься, а с воплями и руганью выскакивают из остановившейся ладьи и бегут прочь.

Им повезло, они не успели набрать высоту и скорость, зубы, руки и ноги остались целыми. Качели тоже остались в сохранности, только краска ободралась. Ты невозмутимо оттаскиваешь карусель на место и протягиваешь мне руку.

И вот я уже стою на длинной тяжелой ладье и крепко держусь, а ты раскачиваешь неповоротливую махину сначала стоя на асфальте, а затем резко запрыгиваешь внутрь. Качели содрогаются только от предвкушения предстоящего испытания.

Ты продолжаешь раскачивать лодку и вопросительно смотришь мне в глаза, не сдрейфлю ли я, но я только откидываю голову назад и звонко смеюсь, когда я с тобой, мне не бывает страшно.

Вокруг собирается небольшая толпа зевак, привлеченных недавним шумом. Они держатся поодаль, нос ладьи окован железом и запросто раскроит череп любому неосторожному и любопытному.

И мы летим все выше и выше, поднимаясь над верхушками старых тополей, над горизонтом, над пылающим закатом. Высокие каблуки моих туфелек отрываются от поверхности, ветер свистит в ушах, тонкий шифон взлетает вверх, почти касаясь лица.

Удерживать платье я не могу, нельзя бросить поручни, иначе меня снесет, спасает только плотная нижняя юбка, которая не позволяет ветру подняться выше границ дозволенного.

Твои глаза делаются совершенно сумасшедшими, и мы хохочем, как ненормальные! Ты все ждешь, когда я сдамся и скажу «стоп, хватит», но я никогда не сдаюсь.

Конструкция старых качелей скрипит под нашим натиском, но выдерживает. Перевернутся и сделать «солнышко» нам не дают верхние ограничители. Ты сдаешься и бросаешь раскачивать лодку, и она медленно останавливается. Желающих прокатиться после наших трюков похоже не нашлось.

Ты выскакиваешь первым и подаешь мне руку, ладонь крепкая и горячая. Я спрыгиваю на асфальт, ноги почти не держат после адского сопротивления силе тяжести.

Кататься после нас никто не хочет, а жаль, было так весело!

Ах, юность, юность… Я бы написала: «пора нехитрых желаний», но это махровый плагиат, хотя и сермяжная правда жизни…

К большому сожалению, в нашей жизни уже давно все по-взрослому.