Капризы неба

Скрытая Глава 9. Канцелярия божков: интеграция

Первые три месяца работы в издательстве «Боги иллюзий» принесли Глену немало опыта и куда больше головных болей. Ваша голова всегда будет болеть, если вы решите в короткие сроки заменить содержимое, накопленное в ней за четверть века, чем-то принципиально другим. Зато Глен быстро овладел техникой чистописания на бирюзовых листах и перестал воспринимать перемещения персонажей из одного мира в другой убийственным деянием. Так же к плюсам можно отнести свалившуюся с небес чековую книжку на крупную сумму свободного времени. Правда, условно свободного. Это время ему приходилось посвящать творчеству. Сбылась детская мечта стать профессиональным писателем. Но ведь сбывшаяся мечта – это карета, превращённая в тыкву. Надо было срочно заменить её новой каретой, но с её поиском у Глена возникли проблемы.

Ещё он вынужден был работать фильтром от шлака. Иными словами – читать много рукописей потенциальных внештатных сотрудников. До этого он и не знал, что в нашей стране столько писателей.

Даже досуг ему часто приходилось проводить в корпоративном стиле – устраивать крысиные бега персонажей разных произведений. Противник создаёт хитросплетённую историю с множеством ловушек, а твоя задача провести своего персонажа от первой до последней страницы, используя послания-подсказки, к лазейке в финальной точке. Герой добрался – ты победил, не добрался – победил соперник. Затем игра наоборот. Ну, и всякие разновидности. Глен заметил, что в Канцелярию набирали только смышлёных божков.

А вот об подводных течениях деятельности Канцелярии Глен так и не мог пока узнать. Иван Богданович сказал, что «Боги иллюзий» – лишь одна из существующих подобных организаций, причём, не самая топовая. Об истинных целях её существования знал лишь Главный редактор. О существовании самого Главного редактора знали лишь те, кто не успел ещё о нём забыть (он никогда ни с кем не контактировал, кроме своих замов). Впрочем, ходили слухи о некой третьей типографии, где, опять же по слухам, варился котёл отфильтрованных истин бытия. Но никто не догадывался, как туда пройти. Когда Глен спросил Леонида, знает ли тот что-нибудь о третьей типографии, то получил в ответ короткое и раздражённое «Нет!». На том их общение на подобные темы прекратилось на долгое время.

С Леонидом Глен нашёл общий язык ещё раньше, чем научился писать на бирюзовых листах. Правильные слова легче всего находить тогда, когда слова вообще не требуются. Ментальная связь – великая вещь. Глен так и не понял принципов её функционирования, но на спокойствии его сна это никак не отразилось (здесь стоит добавить великое и ужасное «пока что»). Леонид очень скоро превратился в сиамского брата Лео, что выразилось в свободе их общения. Братьям нечего скрывать друг от друга.

– Лео, позволь вопрос, – как-то раз спросил Глен. – Как давно ты ведёшь внутриутробный образ жизни?

– А что ты подразумеваешь под внутриутробным образом жизни? – уточнил Леонид, сосредоточенно ковыряясь в каких-то текстах.

– Есть, спать и думать, – перечислил Глен. – Я даже не знаю, чем ты занимаешься в свободное от всей этой работы время. Более того, я не знаю, есть ли оно у тебя вообще.

– На самом деле, думать – это весьма затратный по времени процесс. Если хочешь, чтобы твои думы к чему-то тебя приводили.

– Отдыхать же тоже надо. Эрик Рассел в одном из романов использовал замечательное выражение: мысли пачкают мозги. Иногда это действительно так.

– Ладно, я понял. Не мешай мне думать.

В следующий раз с нетрадиционного вопроса уже начал Леонид:

– Глен, как у тебя обстоят дела на личном фронте?

– А почему тебя это вдруг заинтересовало? – Он зарылся в бумагах как офисная крыса.

– Так, просто интересуюсь.

– Не включай простака. Ты просто так не поинтересуешься, даже если утром увидишь меня наголо обритым и в шотландской юбке.

– Ну, хорошо, – сдался Леонид. – Мы плавно подходим с тобой к следующей стадии в твоём обучении. К процессу интеграции.

Глен высунул нос из кипы бумаг и принюхался – запахло вкусным.

– А причём здесь мой личный фронт? – бесстрастно спросил он. – Ты собираешься интегрировать меня в камасутру? Или в гарем к турецкому султану? Поэтому переживаешь, что если у меня есть девушка, ей может это не понравиться?

– Порой я думаю, что за болвана мне подсунули в напарники? – Лео сказал это не зло, а даже как-то устало.

– Это как раз такие случаи, когда мысли пачкают твои мозги!

– Короче, шутник. Я подготовил для тебя несколько историй. Выбери ту, в которой ты бы хотел оказаться. – Леонид запустил по воздуху многократно сложенный лист. Список достиг соседнего стола, и Глен ознакомился с вариантами.

– А почему всё так уныло? – недовольно проворчал он через минуту. – Особенно мне нравится (в кавычках) вот это: «В семье Барковых у дочерей сложные отношения с отцом. Одна скучает по любимому, и это не нравится отцу, а над другой он постоянно издевается. Сможет ли появление в их семье случайного путника как-то повлиять на судьбы героев?»

– Ладно, эту историю можешь вычеркнуть, – нервно бросил Леонид и заёрзал в своём кресле.

– Остальные ничем не лучше. Где ты их откопал? В урне на распродаже дешёвых мелодрам?

– Нет, а как ты хотел? – Голос Леонида возвысился над всем кабинетом. – Думал, я принесу тебе сюжеты о вторжении инопланетян или сценарии для зомби-муви?

– Было бы интересно.

– Ага. Только мне будет совсем не интересно плясать потом на коляске в кабинете Главного, оправдываясь за такой ляп. Потому что твоя смерть в рассказе вызовет кучу трудностей с последующим извлечением.