Карай

ДЕТСТВО. Начало обучения.

С чего бы начать? Как там обычно пишутся автобиографии?

Наверное, с даты, места и времени рождения.

Вот только не знаю я ни первого, ни второго, ни третьего. Это - моя самая первая тайна. Тайна Рождения.

В возрасте примерно двух лет меня нашёл Леонид. Мужчина невысокого роста тридцати лет с серыми глазами и почти поседевшими волосами.

Я лежала в старой, грязной корзине и в старой пелёнке, которая должна была давно отправиться на помойку, а на мне лежала записка "её зовут Карай, позаботься о ней".

Откуда я всё это знаю, спросите вы? Все просто. Мне рассказал об этом мой учитель, мой сенсей. 

Однако, давайте всё по порядку, дабы я вас ненароком не запутала.

Моросил дождь. Леонид спешил домой с магазина.
Подходя к дому, мужчина увидел корзину. 
Приблизившись, он понял, что в корзине что-то шевелиться.
Откинул верхнюю простынь, если эту тряпку можно было так назвать, и увидел девочку. Меня.
По его рассказам, я лежала молча, не плакала и не кричала, а когда он посмотрел мне в глаза, то был сильно удивлен. Столько взрослости в глазах двухлетнего ребенка. 
Он внёс меня в дом и попросил домработницу отнести корзину в пустующую комнату и отправился звонить в полицию.
Там он пытался узнать, чей дочерью я могла бы быть. Слава богу хоть имя у меня было Карай. Это Леонид узнал из записки, что лежала со мной в корзине.
Забегая вперёд, скажу, что моих родных так и не нашли. В полиции предположили, что я японка и хотели  забрать в детский дом, так как не смогли найти моих родственников, но Леонид удочерил меня.
Так вот, вернусь к тому времени. 
Леонид был далек от семейных дел. По своей сути холостяк, содержал школу для мальчиков, где обучал их искусству ниндзя. В то время он ещё считал, что из девочек никогда не будет толк и обучать их нет смысла.
Забота обо мне легла с начала на домработницу, а потом на нянь.
Я росла. К сожалению, я не помню ничего из того периода, ведь была ещё совсем малышкой.
Со мной так и не ужилась ни одна из нянь. Все увольнялись по разным причинам, однако все в один голос твердили, что я - дитё дьявола. Да и впринцапи это не удивительно. Какой няне понравится девочка, которая вместо тихих спокойных игр предпочитает гонять соседского кота? 
В нашем, современном мире, возможно,  мне бы дали диагноз "гиперактивность", однако это было довольно давно, когда о таких диагнозах не знали и в помине.
Спустя полтора года безуспешных попыток найти мне постоянную няню и мои постоянные мольбы брать меня с собой в школу, Леонид сдался. 
Тогда мне было почти пять.
Кстати, забыла сказать. Из-за того, что при мне не было документов, а родителей или родственников найти так и не удалось, мне пришлось делать новые. 
Имя осталось Карай, фамилией стала фамилия отца - Сплинтер, а дата рождения - день, когда меня нашёл Леонид минус два года. Мужчина почему то решил именно так, но это его право.
Так вот, Леонид стал брать меня с собой в школу. 
Вероятно, это было настоящее счастье для меня, вот только я не помню этого.
По его рассказам, я с восторгом смотрела на то, как тренируются другие. Смотрела с горящими глазами и желанием встать рядом с ними.
Какое-то время мужчина думал, что это просто детский интерес, пока один раз не застал меня в комнате, когда я пыталась повторить какой-то сложный приём, увиденный на тренировке у ребят постарше.
Однако, больше всего его удивило то, что у меня почти получилось. Как он потом сказал, будь у меня ноги чуть длиннее, приём бы получился. 
У шестилетнего ребёнка, у девочки, которая не занималась ни разу этим искусством. 
Всё это вызвало интерес у Леонида и он стал обучать меня.
Учил он меня только дома, в школе же предпочитал оставлять меня на скамье.
Сейчас, будучи постарше, я понимаю, что это было некое самолюбие. 
Взрослому человеку, сенсею, утирает нос шестилетняя девочка. А если кто узнает? Позор! Сам же всю жизнь говорил, что женщинам в руки ножи надо давать, только чтобы овощи порезать. А тут одаренная девочка, которая в столь малом возрасте превосходит результаты многих ребят, многие из которых старше ее в два раза.
Тем не менее, меня Леонид стал обучать. 
Каждый день начинался с утренней пробежки в три километра и тренировки длинной в два часа. А потом днем ещё тренировки по три часа.
Как потом признался сенсей, он думал, что я забуду про своё странное увлечение уже через неделю, однако оказался не прав.
Я неимоверно уставала, однако не сдавалась. Повторяла все движения, оттачивала промахи и доводила до автоматизма любые движения. Засыпала на ходу, почти падала, но брала себя а руки и тренировалась дальше.
Происходило даже так, что Леонид отпускал меня с тренировки, а я в своей комнате продолжала. 
Помню, он очень ругался, когда в один из дней застал меня за этим.
Говорил, что нельзя так себя загонять, что таким образом я быстро сломаюсь, ведь только стала набирать свою силу и если я не прекращу заниматься дополнительно за его спиной, то он не будет меня учить вовсе, ведь не хочет стать причиной моей болезни или, не дай бог, смерти.