Карамелька

Карамелька

О-хо-хо, старость - не радость… Но надо поддерживать форму, ухаживать ведь за ней некому. Порядок есть порядок - прогулка обязательна в любую погоду. Тем более эта самая погода сейчас замечательная: дневной августовский зной уступил место приятной вечерней прохладе.

Пожилая женщина надела спортивные брюки, трикотажную майку, кроссовки и вышла из квартиры. Лифтом она никогда не пользовалась, третий этаж – невысоко, да и для здоровья полезно ходить по лестнице.

Снизу бежали со смехом две девчонки лет десяти. Увидев ее, будто споткнулись, посерьезнели, пошли степенно и еще издалека звонко прокричали: «Здравствуйте!» Она благосклонно кивнула, внутренне усмехаясь. Помнят, поди, историю Федьки Печенкина с седьмого этажа. Тогда старшеклассник, слушая музыку в наушниках и подергиваясь в такт, прошел мимо, не обратив на женщину внимания. Она преградила ему путь:

- Ты почему не здороваешься?

В ответ он пробормотал что-то невнятное, типа «Отвяжись, бабка!», и пошел дальше.
Не на ту напал!

Она обратилась сразу в Городское управление образования. Написала заявление, что школьник оскорбил ее, пенсионерку, нецензурной бранью, и потребовала разобраться, угрожая дойти до министра. Меры были незамедлительно приняты: Федьке снизили оценки по всем предметам и поставили на учет в полиции.

Парнишка с родителями потом долго ходили к ней извиняться, дарили подарки, но исправить уже ничего было нельзя, забирать заявление она отказалась, хотя подарки принимала – за моральный ущерб.

Соседи ее боялись. В подъезде никто не мусорил, не курил на площадках, не включал громко музыку, не шумел после 23-00. Собаки не лаяли, а их владельцы не выгуливали питомцев во дворе. Дети были вежливы и аккуратны. Все знали: старуха обычно не делает замечания, а сразу, без предупреждения, обращается куда надо.

Да что там говорить, и коммунальные службы она своей настойчивостью заставила выполнять обязанности как следует. Лифты работали исправно, электричество не отключали, подъезды регулярно убирались, дворник охотился за каждой бумажкой. Сантехник являлся по вызову вовремя, трезвый и чуть не в галстуке.
Порядок, во всем должен быть порядок.

На улице она слегка помедлила, выбирая маршрут. Пожалуй, пойдет сегодня вверх по речке, а потом спустится обратно по проспекту.
Держа спину прямо, отправилась в путь, энергично размахивая руками. Однако идти в таком темпе было тяжеловато, и через полкилометра она присела на скамейку отдохнуть.

Ее имя звучало так, будто перекатываешь языком во рту конфетку. Амелия Емельяновна.

Она родилась в пятый послевоенный год в семье немолодых родителей: ткачихи и разнорабочего, которые восприняли ее появление на свет, как чудо. Боготворили и готовы были исполнять все ее прихоти. Девочка росла не по годам смышленой, рано научилась читать, много знала из книг, в школе была лучшей ученицей. А какая красивая! Даже странно, что у внешне невзрачных людей родилось такое совершенство. Высокая, стройная, с тонкими чертами лица, пышными светлыми волосами и большими зелеными глазами.

С детства привыкла она ко всеобщему обожанию и восхищению и относилась к окружающим, в том числе к родным, с плохо скрываемым презрением. Она стеснялась своих малограмотных родителей, разговаривала с ними резко и поучающе и не могла дождаться окончания школы, чтобы покинуть опостылевший городишко навсегда.

Мальчишки во дворе дразнили ее «Амелькой-карамелькой», корчили рожицы и убегали с воплями, получив от строгой красавицы портфелем по голове. Причем, она не церемонилась – била изо всех сил: несмотря на отсутствие в ее имени-отчестве твердых согласных, характер ее никак нельзя было назвать мягким и покладистым.

Она добивалась всего, чего хотела, но не только упорством и силой воли. В ход шли сплетни, намеки, откровенный обман. Классная ее любила: благодаря Амелии, она всегда была в курсе, что Петров не заболел, а просто сбежал с урока, Акимова списала домашнее задание у Черновой, а Евтеев курил за школой. Нарушителей призывали к ответу, и они даже не догадывались, что сдала их примерная отличница, которая ни с кем никогда не ссорилась, ко всем относилась ровно и достаточно дружелюбно. Близких подруг она так и не завела – так, две-три прихлебательницы, которые льстили ей и смотрели в рот.

На выпускной не пошла – забрала золотой аттестат и засела за учебники – готовиться к вступительным экзаменам в вуз. Уезжая на поезде в крупный город, с отвращением смотрела из окна вагона на родные места и знала, что никогда не вернется в эту грязь и нищету. Ведь она, такая умная и красивая, достойна гораздо большего.

Тяжело поднявшись со скамейки, пошла дальше твердым и уверенным шагом. А память вернулась далеко назад…

В институт поступила с первого захода и училась хорошо. Все парни курса бегали за ней, но Амелия лишь морщила носик: голодранцы! Нет, ей нужен мужчина солидный и обеспеченный, она не собирается и дальше нуждаться и на всем экономить. После института получила распределение на крупный завод. Мужская часть работников тут же бросилась ухаживать за новенькой, а она положила глаз на начальника технологического отдела Кима Сергеевича. В годах, но моложав, статен, с густой седеющей шевелюрой. А главное – большая зарплата и личный автомобиль!

Он отмечал пятидесятилетие и пригласил сотрудников домой. Амелия увидела шикарную многокомнатную квартиру с высокими потолками, хрусталь, дорогие ковры и утвердилась в своем решении. Жена юбиляра, маленькая увядшая женщина, хлопотавшая над угощением и почти не выходившая из кухни, была ей не конкурентка.

Со следующего дня в ход были пущены многозначительные улыбки, потупленные глазки, доверительный полушепот, легкие касания. Ким Сергеевич, до того момента примерный семьянин, дрогнул. Его семью спасла, сама того не ведая, Верка.

Амелия снова присела, подперла щеку ладонью и вздохнула. Кима, наверняка, нет уже в живых, полвека, считай, прошло. А вот Верка? Она моложе Амелии на пару лет, так что, может, и живет где. Интересно бы на нее посмотреть.