Карма. Книга 1. Братья

Глава 3 Начало

Клаустрофобией я не страдал, но почему-то закрывающаяся крышка капсулы в миг представилась символом гроба, в котором я хоронил свою прежнюю, нормальную жизнь.

Не успел компьютер подключиться к моим мозгам, как по ушам тут же долбанула гитара, и надрывный голос солиста прокричал:

I need a Hero to save my life
I need a Hero just in time.

О, ради всего святого!

Отключить.

 Песня смолкла. Может, хватит уже зловещих знаков? К тому же я не любил подобную музыку. Все эти завывания и душевные терзания. Ему что своего собственного дерьма на душе не хватало, нужно было усугублять?

Развернул раскладку окон, в которых Сергей что-то делал в последнее время. Ничего особенного там не обнаружилось, какой-то старый фильм про войну. Ну, уже не плохо. Такие фильмы с полным погружением смотрелись впечатляюще. Минус был в том, что старые картины сильно проигрывали в этом новым. Минут пятнадцать смотрел на то, как два корейских брата проходят все тяготы войны вместе, и, только когда мне стало окончательно не по себе, остановил просмотр. Фрагмент был уже фактически концовкой. Не знаю, что именно пошло между ними не так, но кончилось все плачевно.
В следующем окне, примерно на середине, стояла на паузе серия стародавнего японского анимационного творения, где какой-то сопляк, под присмотром и преимущественно руками своего дворецкого, расследовал сложные дела и спасал мир. В чем обоснуй такой вот верности демона-слуги человеку, я не знал. Не знал я и того, как можно было смотреть старую анимацию в режиме погружения, это уже не говоря о том, чем вообще братцу нравилось подобное. Пролистав еще несколько окон, нашел уже открытое меню кармы. Наверное, он успел перед смертью побывать там в том же режиме, что и мне предстоял.

Даю команду входа, но система, как и следовало ожидать, выдает ошибку и запрашивает повторный скан сетчатки. Разумеется, глаза-то мои, а не его.

Что ж больше нет причин тянуть. Я запрашиваю регистрацию, и приятный женский голос извещает о начале сканирования и просит подождать завершения.

«Убедительно просим Вас не покидать капсулу, до окончания операции».

Стало самую малость волнительно, сейчас я не ощущал тела и был словно одним только сознанием, которое вот-вот может быть сочтут достойным воплощения в самых дремучих условиях, какие только возможно придумать. Как ни крути, если карма (не виртуальная, а настоящая) существовала, то у меня она давно ушла в минус.

«Процесс сканирования завершен. Пожалуйста, выберете желаемые параметры».

Так-так-так, сохранение нынешней половой принадлежности. Разумеется. Сохранение текущих внешних данных. А почему бы собственно нет. Желаемое имя. Это пусть система выбирает, хуже моего нынешнего едва ли найдется.

«Приступаю к процессу неполной интегрирования. Пожалуйста, не покидайте капсулу».

Долгое время не было ничего. А то, что стало происходить дальше, озадачило и даже напугало. Окружившие меня темнота и теснота, ни в какую не желали куда-либо деваться, и как ни старался я ощутить себя физически и сделать с этим хоть что-то у меня, кажется, плохо получалось.

Сколько это длилось, я не помнил, мне уже казалось, что все пошло как-то не так, даже запаниковал, что останусь заложником в капсуле и этой ловушке для сознания.

Мне давно не было так страшно. Наедине с самим собой я не стеснялся признавать этого.

Но затем я увидел свет. Ничего конкретного, просто стало светлее, как если бы мои глаза были мутным и грязным стеклом, через которое не возможно что-либо рассмотреть.

И тогда-то я догадался, что только что пережил свое рождение. Это ошарашило. Отчаянно захотелось знать, буду ли я помнить этот момент всегда или же забуду уже совсем скоро. А спустя неопределенное количество времени, за которое ничего понятного для меня не происходило, я осознал, что кроме смутного дискомфорта, который я еще не способен был разделить на голод или боль, или обгаженные пеленки, ничего значения не имеет.

Мысли текли вяло. Словно бы для этого нужны были какие-то силы, которых сейчас нет. Звуки вокруг казались невнятным шумом, и все мое существо угасало сейчас, уменьшаясь до нужд крохотного тела.

Затем был провал в темноту, после которого примитивная жизнь на какое-то время просыпалась, и снова забывалась младенческим сном. Бесконечное число повторений.

Сколько таких я бы выдержал еще? Точно сказать не готов.

А затем меня буквально вырвало из моего нового крохотного тельца и я, сбрасывая окутавшее разум оцепенение или скорее даже отупение, осознал, что вновь нахожусь в меню.

Назойливо моргало в попытке обратить на себя внимание справочное окно. Как только пришел в себя окончательно, смог прочесть, что же такого важного мне хотели сообщить.

 А говорилось там собственно следующее. Программа сообщала об успешной интеграции, о невозможности поменять условия и обстоятельства моего рождения и информировала о возможности не проживать необходимое мне кол-во лет осознанно. Как и говорила Алекс, ползать в подгузнике еще несколько лет удовольствие сомнительное. Только вот, у такой «перемотки» имелась своя загвоздка. За время, прожитое в таком режиме, не стоило ждать от себя каких-то морально-волевых подвигов. Я все еще не понял, где и кем появился на тот свет. Но все пока было в моих руках. Ладно, не все. Просто многое. А промотай я сразу двадцатку, вполне мог получить какого-нибудь конченого придурка. Везде шедшего по пути наименьшего сопротивления.